– Вы могли бы сохранить наши права, – отвечал Родригес.
Минайя побагровел от гнева, и Родригес прибавил:
– Мы заплатим, хозяин.
Помещик снова смягчился.
– Откуда ты знаешь, что здесь, в Лаурикоче, твоих прав не тронут?
– Те, кому они нужны, ищут на фермах, в селеньях, в часовнях. Им и в голову не придет искать в поместье.
– Кто тебя надоумил?
– Когда ездишь, много чего передумаешь, сеньор, – отвечал Амбросио Родригес, глядя на пампу, где каждую минуту могли показаться Семпронио и его люди.
– Кто дал вам эти права?
Родригес выпрямился.
– Испанский король, – сказал он. – В тысяча семьсот пятом году. – И торжественно произнес: «Повелеваю, чтобы индейцев не лишали земли, не выслушав их и не рассудив по закону и праву».
– Теперь в Перу другая власть.
– Закон все тот же, сеньор.
– Права Чаупиуарангской общины сгорели в тысяча восемьсот семьдесят девятом году, во время войны с Чили.
– Наши уцелели, сеньор. Старейшины спрятали их в Карамарке еще до чилийцев.
– На все у вас есть ответ, – угрюмо усмехнулся Минайя. – Хорошо. Предположим, я приму эти бумаги на хранение. А кто тебе поручится, что я не стану служить двум господам?
Где-то вдали пампа изрыгнула коней. Семпронио напал на след! Родригес представил себе, как тяжко он утомился, и подумал о том, что гордость всадника уязвлена в нем больше, чем тщеславие ловца. Рано или поздно он права отберет, но кто оградит его от насмешек Медардо де ла Торре, от язвительных вопросов: «Неужели твой конь догнал Родригесова ослика?»
– Сколько ты дашь мне?
– Это вам решать, сеньор.
Кони отблесками серебра застыли на солнце. Родригес представил себе, как Семпронио клянет «этих слюнтяев, с которыми и улитку не поймаешь».
– Урожай пошел плохой, – ворчливо сказал помещик. – Янакоча бедна.
– Ничего, соберем, – отвечал Родригес, а сам думал: «Семпронио проищет на болотах три часа. Ему не догадаться, что я в усадьбе».
Кони повернули обратно, и тень горы поглотила их.
– Меньше чем за пятьсот солей в месяц не берусь, накладно.
– Пятьсот?
– И притом вперед за каждые полгода!
Солнце отлило из серебра новых всадников. Родригесу казалось, что он видит, как рысью, склонившись к седлу, едет Семпронио.
– Семпронио!
– Да, хозяин?
– Может, мой вороной догонит его свинью?
Дон Медардо де ла Торре подчеркнул последнее слово.
– Тут не в коне дело, хозяин.
– Чего же тебе надо? Разве у тебя нет людей, и лошадей, и денег?
– Не вытянуть нам, сеньор Минайя!..
– Мы не на рынке, – рассердился помещик.
