— Один «Блек энд Уайт», — настаивал Деймон. — Будьте любезны.
Бармен пожал плечами.
— Голова ваша, мистер, — сказал он, наливая виски в стакан со льдом и доливая содовой.
Деймон медленно выпил содержимое стакана, чувствуя, как восстанавливаются его силы. Переливание шотландского, которое поддерживает его силы и жизнь. Может, отныне, подумал он, держа стакан в руке, я буду пить каждый день. Носовым платком он вытер залитые страницы блокнота, на которых расплылись имена Макендорфа, Мелани Дил и мистера Эйснера. Когда он попросил чек, бармен сказал:
— Это вам на дорожку, мистер.
— Как вам угодно, сэр. Благодарю вас.
Твердыми шагами он вышел из бара, заметив, что посетители бросают украдкой взгляды на его воротник и пиджак.
Прошло много времени, прежде чем он смог поймать пустое такси, и когда стоял на углу, тщетно поднимая руку, то увидел мальчика лет двенадцати, который перебегал улицу, лавируя между машинами. Он моргнул. У мальчика были бейсбольные перчатки. Деймон вспомнил моментальный снимок, отец запечатлел его, когда он был в том же возрасте, что и мальчик, и они возвращались с бейсбола. Он помнил запах свежеподстриженной травы на поле. Мальчик был без шапки, смуглый и сложенный так же, как и Деймон в детстве, тонкий и сильный. На мгновение Деймону почудилось, что ожила его собственная фотография, и он невольно сделал движение, пытаясь уберечь мальчика от мчащегося такси. Кок раз в это время мальчик прыгнул на тротуар и, обернувшись, показал нос водителю такси. Меня бы сшибло, смущенно подумал Деймон. Он покачал головой, пытаясь избавиться от стоящего перед глазами ухмыляющегося нахального, такого знакомого юного лица, которое могло бы быть его собственным, когда он был в этом возрасте.
Когда он пришел домой, то испытал облегчение, увидев, что Шейлы еще нет. Порой она могла днем освободиться от работы, чтобы перекусить с ним. Прежде чем они увидятся, он успеет сменить одежду.
Зайдя в ванную, он всмотрелся в свое лицо. Ему показалось, что загрубевшая от возраста кожа приобрела зеленоватый оттенок, а под глазами были какие-то странные мертвенно-белые пятна.
Затем он припомнил уворачивавшегося от такси мальчика. Войдя в гостиную, принялся искать старый альбом с фотографиями, который не открывал годами. У них с Шейлой не было фотоаппарата, а когда друзья фотографировали их, он бывал разочарован, видя, какие следы оставляют годы на его лице. Получая такой снимок, он говорил спасибо и немедленно рвал его. Старение и без того достаточно невеселый процесс, чтобы еще оставлять аккуратные, год за годом, свидетельства его.
