А кроме всех денег, меня (и всю группу) ещё поставили на довольствие в отделе снабжения для особо важных персон. Нет, конечно, война с Факториями, эмбарго Внешней Земли – введение карточек – всё это сказалось на ценах и торговле. Нескольких особо рьяных спекулянтов публично казнили в Центре. После этого среди частных торговцев воцарилось уныние, их дело медленно, но верно приходило в упадок.
Но это касалось не всех. Я слышал, что Самохин с Голубевым что-то замутили. А вот простому народу стало, конечно, тяжело, но лично мне как-то всё равно: что-то со мной случилось после бунта, люди вокруг стали какими-то чужими. Я их защищал, сражался, рискуя жизнью, а они мне чем отплатили? Как оказалось, многие жители Зелёного Города, если бы бунт удался, одобрили бы перемену власти. Щедрые посулы заговорщиков находили отклик у простых рабочих. Да, Администрация удержала власть, но Проход отменили, цены на всё выросли – словом, ситуация не улучшилась.
Вот и сейчас на улице мне навстречу идут хмурые прохожие. Одеты в невзрачную одёжку, дорогу уступают, но смотрят искоса, на пакет косятся. Да ну их всех. Отец бы, конечно, моих мыслей не одобрил. Он учил меня быть воином, храбрым защитником слабых и угнетённых. Он, вообще, многого бы не одобрил.
Так, стоп! К бесу все плохие мысли. Надо переключаться на позитив: вот погода хорошая, осень в этом году тёплая… А ведь сначала холода начались, все решили, что вот она – зима, на полтора месяца раньше срока, но нет. Антоха Пряхин, кстати, историю рассказывал: когда мы в рейде были, колонну факторцев искали, по городу чистки были, так вот контрразведчики от большого ума трупы бунтовщиков в городской ров сбросили. Это увидел Рогачёв и такой втык Зубарёву за его подчинённых дал, что у того пар из ушей пошёл. Он накинулся на своих дебилов, те бросились ров чистить, а к этому времени уже морозы ударили и ледяной дождь полил. Контрразведчики за ломы взялись, а не следующий день потеплело и полил обычный дождь, В общем, вся Администрация сбежалась посмотреть, что это за запах в воздухе витает. Многие спорили: застрелится Зубарёв на месте или подождёт немного.
Я хохотал, когда эту историю услышал, Лика тоже, когда услышали её от Антона.
С такими мыслями я подошёл к дому и как раз увидел соседку Лену, которая пыталась открыть дверь подъезда, но ей мешали сумки. Я подбежал, помог, спросил, что с Геной, пока мы поднимались по лестнице.
– Не вернулся, – коротко ответила Лена и отвернулась.
