— Уф, чуть не заметили, — облегченно вздохнул он, очутившись на свежем (а на самом деле жарком и душном) воздухе.
— Ну и заметили бы. Ничего страшного, — отмахнулась я, погруженная в свои невеселые думы, вызванные к жизни разбередившим душу звонком.
Какое-то время мы шли по дороге в полном молчании. Я лениво помахивала рукой перед капотами проносящихся мимо машин, а Пашка загребал сандалиями придорожную пыль.
— А что такое железная дева и испанский сапог? — неожиданно спросил он, когда очередной «КамАЗ» проигнорировал мою поднятую руку.
— Средневековые орудия пытки, — автоматически ответила я, но потом заинтересовалась: — А почему ты спрашиваешь?
— Да этот, который вам звонил… Он, когда мой голос услышал, сказал, что если я правдиво отвечу, откуда у меня этот телефон, то долго мучиться не буду. А после того как я ответил, он еще кое-что сказал. Сказал, что если я вру, то железная дева и испанский сапог покажутся мне Диснейлендом по сравнению с тем, что он со мной сделает. Это правда?
— Что «правда»? — растерялась я.
— Что он это со мной может сделать? Не зря же его имя в вашем телефоне — Садист.
— Нет, Паша, — печально рассмеялась я. — Он, конечно, много чего может сотворить. Только не с тобой. Так что бояться тебе нечего.
А сама подумала, что уж кому бояться, так это мне. Если не Павла Челнокова, который, как ни крути, меня любит, то хотя бы моего нынешнего нанимателя — Алексея Панфилова. За сегодняшнюю самоволку я могу в прямом смысле ответить головой. Представляю, что он мне скажет, когда мы наконец вернемся!
— Спасибо, — серьезно и проникновенно сказал Алексей Панфилов, столкнувшийся с нами нос к носу у входа в бывший чулан. — Честно говоря, я чувствовал себе гораздо спокойнее, когда вас не было.
Скрыв под вежливой улыбкой совершенное невладение ситуацией я, протолкнула Пашку в чулан и наобум предположила:
— Он приезжал? Вы договорились?
— Договорились… — Рот Панфилова ощерился, как будто собирался выдать вместо слов отчаянный рык пойманного в капкан волка. — Если ультиматум можно назвать договором. — И снова добавил: — Хорошо, что вас не было. Потому что это было так…
Узнав о том, что его сын вместе с чертовой телохранительницей удалились в неизвестном направлении, Алексей Панфилов не просто разозлился. «Что эта… себе позволяет?!» и «Вернутся — убью!» были самыми невинными мыслями из беснующегося в его мозгу шквала. Несмотря на все старания, он так и не смог влиться в лениво-чопорное течение бала, озадачивая собравшихся застывшим лицом и невнятным бормотанием. И не было рядом любимой жены, успокаивая которую он смог бы взять себя в руки. Тихое бешенство бизнесмена продолжалось почти час, пока рев мощных моторов не заглушил звуки скрипок и виолончели.
