Мы отчалили и, отталкиваясь длинными шестами, медленно поплыли по каналу меж мраморных берегов.
Вскоре берега стали кирпичными, а потом последовали и первые дома. Пока это были лишь хибарки, принадлежащие людям-без-Дома, жившим на городских окраинах и только считавшимся свободными.
Признаюсь теперь, что, снова отправившись в путешествие по воде, я пережил странное ощущение.
Мы проплыли под изукрашенной гранитной аркой, над которой проходила утренняя процессия рыночных торговцев, лотошников, домохозяек, воров и всевозможного сброда. Весь этот гам, запахи, утренняя болтовня, смех пробуждали волнение в моей крови. Небо порозовело от призрачного розового свечения, разливающегося над Крегеном тем прекрасным утром. Когда мы приблизились к городу, воздух стал слаще, напоминая нам о том, в какой зловонной атмосфере мы потели и надрывались все это время. Канал влился в более широкую протоку с кирпичными стенами, вздымавшимися на высоту десяти футов над уровнем воды. С обоих берегов на нас хмуро взирали глухие стены примыкавших друг к другу домов. Крыши были разной высоты и формы, так что небосклон при взгляде против солнца казался обрамленным прихотливым бордюром.
На наблюдательных пунктах стен виднелись часовые, одетые в цвета своих Домов. Между анклавами проходили зоны вооруженного перемирия.
Приблизившись к цели, мы свернули в широкий канал, где все больше возрастал поток грузовых судов. Плыли легкие быстроходные суда, подобные гондолам. Плыли толкаемые рабами доверху нагруженные баржи, вроде нашей. Степенно проплывали весельные корабли, украшенные яркими тентами и шелками. Порой на них были люди, а иной раз я видел, как по палубам прогуливаются диковинные существа в странных нарядах, например, сплошь сшитых из золотых и серебряных кружев, в заломленных набекрень шляпах с яркими перьями. Я наблюдал за судами голодным взглядом — уже не один год я не видел даже лодки, не говоря уж о корабле, идущем по волнам на всех парусах.
Впереди над каналом возвышалась поистине невероятных размеров арка. Одна ее сторона была увешана охристо-лиловыми украшениями, другая блистала сплошным изумрудно-зеленым. Мы свернули за ней в канал, повернув к зеленой стороне, и вскоре в архитектуре стала заметна несколько большая открытость. Мы были внутри анклава. По цветам знамен я догадался, что это анклав Дома Эстеркари. На миг свирепая и жутковатая радость охватила меня, угрожая заставить отказаться от первоначальной цели.
