— Через несколько недель ей исполнится двадцать три. По понятиям балтиморского общества, Хэтти Блум — практически старая дева! Неужели ты нисколечко не любишь бедняжку?
— Разве можно не любить Хэтти Блум? Погоди, Питер! Почему ты решил, что помолвка должна состояться именно сегодня? Не припомню, чтобы я когда-либо называл конкретную дату.
— Почему я решил? А тебе разве неизвестно, что именно в этот день состоялась помолвка твоих родителей? Неужели ты за весь вечер ни разу об этом не вспомнил?
Я действительно напрочь забыл о годовщине помолвки родителей, но даже напоминание о ней не объяснило, почему Питер так ухватился за это совпадение. Питер же сообщил, что тетя Блум в мудрости своей рассудила, будто я непременно воспользуюсь званым ужином как возможностью сделать предложение, и даже вообразила, будто я нынче днем уже намекал на таковое, и не преминула проинформировать Питера и Хэтти, дабы они не слишком удивлялись.
Выходило, что главная причина загадочной печали Хэтти — это я, невнимательный и недалекий Квентин Кларк! О горе, горе мне; о, как я мог?!
— Более подходящего дня, чем сегодняшний, и представить нельзя, — продолжал между тем Питер. — Шутка ли — годовщина помолвки родителей жениха! Ну что молчишь? Это же ясно как день.
— Мне и в голову не пришло… — мямлил я.
— Неужели ты не видел, как она ждет решительных слов и действий? Неужели не понял, что именно нынче должно было начаться ваше с ней будущее? Вот твой дом. Вылезай, приехали. Сладких тебе снов. А бедная Хэтти сейчас наверняка рыдает в подушку!
— Я не желал ей таких огорчений. Жаль, что я не догадывался, чего от меня ждут.
Питер весьма неучтиво буркнул что-то вроде: «Наконец-то ты осознал свой непростительный промах».
Разумеется, я собирался сделать предложение Хэтти, разумеется, не сомневался, что мы с ней поженимся! Хэтти казалась мне талисманом удачи. Всякий раз, увидев эту девушку, я вспыхивал от радости; более того — в разлуке достаточно было подумать о ней, чтобы хандра отступила. А поскольку за все время знакомства ни чувства мои, ни ощущения практически не изменились, я не находил причин спешить с женитьбой.
Итак, я уже закрывал дверцу экипажа, когда буквально прочел на Питеровом лбу вопрос: «О чем ты все время думаешь?» Я снова открыл дверцу.
— Нынче я видел похороны, — сообщил я в надежде объяснить свое непростительное поведение. — Понимаешь, Питер, мимо меня проехала похоронная процессия. Наверное, это выбило меня из колеи, хотя не представляю почему… — Но нет, я не умел оправдать странное воздействие, что произвели на меня похороны.
