…Советник, явно привыкший к тому, что его почтительно слушают, а может, просто не обращающий внимания на то, что его не слушает никто и почти никогда, уверенно сказал мне:
— Вы — русский художник, а значит, вы — патриот.
А значит, вы должны быть с нами — патриотами!
Вообще-то, меня тошнит от патриотической болтовни, и я просто спросил:
— А почему вы думаете, что патриот обязательно должен быть патриотом?
По своей инициативе я патриотам никаких вопросов не задаю.
Хотя один весьма интересующий меня вопрос у меня к патриотам есть:
— Что же они все-таки больше любят: грязь на улицах наших городов или наглость коррумпированных чиновников?
И однажды даже задал это вопрос какому-то чиновнику — сделав это, разумеется, зря, потому что чиновник пустился в рассуждения об истории.
Наверное, он думал, что патриотом человека делает вчерашний, а не сегодняшний день…
Но главное, что мешает мне всерьез относиться к патриотам, это то, что я, даже прожив некороткую жизнь, не знаю — что все-таки или на самом деле важнее: любовь к Родине или любовь к истине…
…Я встречал людей, говорящих, что наша Родина, Россия — самая лучшая страна в мире.
И никогда не спорил с ними.
Не потому, что, по-моему, Россия страна неудавшаяся.
Надеюсь — только пока.
Просто мне кажется, что тому, кто говорит, что Россия лучшая в мире страна, просто все равно — какая она на самом деле.
Может, у таких людей просто нет Родины?..
…Я молчал, потому что не мог в двух словах объяснить своей гостье, что для меня патриотизм не в тех, кто восхищается тем, что на Родине что-то хорошо.
Для меня настоящий патриот тот, кто ненавидит то, что на Родине плохо…
— … Ты — молчишь.
Это — честно, — прошептала Элия Вига, видя мое молчание, и я, хотя и услышал ее шепот, опять промолчал.
Потому что не мог найти слова, которыми сумел бы объяснить своей гостье, что честность и правда — иногда очень разные вещи.
— Я сейчас живу с папой; и мой папа называет себя патриотом, — Элия говорила не оценочно, а рассказывающее; и я улыбнулся ей в ответ, уверенный в том, что мои слова не обидят ни ее саму, ни ее папу:
— Возможно, это неплохо, но — утомительно.
— Мне кажется, что моего папу любовь к Родине никогда не утомляла.
— Я говорю не о твоем папе, а — вообще.
— По-твоему, любить Родину — для человека утомительно вообще? — Элия явно не понимала, о чем я говорю, и мне пришлось пояснить свою мысль.
— А я и не говорил, что это утомительно для человека.
— А — для кого?
