Лишь один раз обернулась ко мне:
— Не возражаешь против того, чтобы у нас был мясной ужин?
— Не возражаю, — ответил я.
— В качестве альтернативы колбасе можем взять сыр.
— Можем, — вновь согласился я.
Хотя альтернативой колбасе мне всегда казался не сыр, а социализм.
Видимо, здесь дело было в том, что места, где были колбаса и сыр, я видел, а мест, где были бы колбаса и социализм — нет…
…Однажды, разговаривая с моим другом, художником Васей Никитиным, как и большинство наших современников — ни о чем, а значит, аргументируя свои мысли примерами, не имеющими к теме разговора никакого отношения, я зачем-то сказал:
— Хороша ложка к обеду, — получил в ответ, вполне соответствовавший моему бесспорному утверждению бесспорный ответ:
— Ага.
А к ужину — женщина…
…Когда мы оказались на лестничной клетке, и я чуть задержался, разыскивая ключи в кармане, Элия Вита, подойдя к моей двери, несколько раз похлопала ладошкой по кожаной обивке.
Удача и смерть по несколько раз в одну дверь не стучатся.
Такое бывает только с надеждой.
И когда однажды мы заговорили об этом с моим другом, художником Гришей Керчиным, я констатировал довольно печальную истину:
— Надежды умирают со смертью, — то Григорий вступился за продолжительность жизни надежд:
— Зато рождаются еще до зачатья…
— …Ты здесь работаешь? — Элия вошла в мастерскую, осмотрелась по стенам, на которых висели мои картины, прошла из угла в угол, нелишний раз демонстрируя свои ноги.
И вновь повторила свой вопрос-предположение:
— Ты здесь работаешь?
— Да, — ответил я.
— И женщины, которых ты ждешь, приходят к тебе сюда?
— Очень редко, — соврал я.
— Почему? — не остановилась моя гостья; и мне пришлось импровизировать:
— Элия, похоже, я такой старый, что мне уже иногда приходит в голову мысль, что в мастерской лучше поработать, чем ждать женщину.
Элия Вита вошла в мою мастерскую в первый раз.
И сделала это так, что не хотелось думать о том, что все происходящее когда-то происходит не только в первый раз, но и в последний.
Она обладала той грацией, которую можно было считать современной, потому что трудно было представить, что так же могла двигаться женщина в девятнадцатом веке.
Элия Вита отлично знала достоинства своей фигуры, а если в ее фигуре были недостатки — она умело скрывала их.
Взяв сумку с принесенными нами продуктами, я понес ее на кухню, и Элия прошла за мной:
— У тебя два холодильника? — На моей кухне действительно было два холодильника: один большой, стоявший просто так, второй маленький, которым я пользовался.
