Сперва она отказывалась позировать.
— Для чего это?
— Для победы, — обиделся Модоров. — Ваш образ будет звать других быть смелыми и мужественными.
Валю начали лечить. Но она работала в аппарате ЦК ВЛКСМ. Вместе с инструктором Борисом Щербиной разъезжала по московским предприятиям, выступала перед молодежью, рассказывала о боевой жизни партизан и разведчиков. Суток не хватало. Здоровье не улучшалось.
— Ложитесь в госпиталь, — советовали товарищи.
Валя наотрез отказывалась:
— Больничная койка меня убьет.
В Москву прилетели комсомольские работники Брянщины. Валя поехала к ним в гостиницу. Постучала в номер. Никто не отзывался. Открыла дверь. На полу, сладко посапывая, лежали Иван Мартынов и Михаил Зеленец. Валя растормошила обоих.
— Почему вы на полу спите? — удивилась она.
— А, черт… никак уснуть не могли на мягкой постели, — объяснил Мартынов, старательно протирая глаза. — Отвыкли от комфорта.
Поздно ночью брянских товарищей принял секретарь ЦК ВЛКСМ Михайлов. Он только что приехал с какого-то завода и привез оттуда небольшую железную печку.
— Хороша?
Мартынов, он оказался посмелей, подошел к столу, осмотрел печку:
— А зачем она нам? Партизанский костер во сто раз лучше.
Михайлов убрал печку:
— Так и доложим рабочим: партизаны забраковали ваше изобретение.
Секретарша внесла бутерброды и чай.
— Как вас кормят в Москве? — поинтересовался Михайлов.
— Не обижаемся, — отозвался секретарь Суземского подпольного райкома комсомола Белов. — Но если два талона дадут — не откажемся.
Все рассмеялись.
Потом долго и обстоятельно говорили о том, как наладить комсомольскую работу в тылу врага.
Прощаясь, Михайлов сказал:
— Завтра в Кремле нас примет товарищ Климент Ефремович Ворошилов. Учтите, он самоотчетов не любит.
У Спасской башни Михайлов долго оформлял пропуска. Наконец вышли на Кремлевскую площадь. Через каждые тридцать — пятьдесят шагов их останавливали часовые, подолгу вертели в руках отпечатанные на материи партизанские удостоверения и звонили в центральное бюро пропусков. Целый час заняли бесконечные процедуры с документами. Партизан это начинало раздражать, Михайлов как мог успокаивал.
…К. Е. Ворошилов в маршальской форме вышел из-за стола, поздоровался с каждым за руку.
— Ну, рассказывайте, товарищи.
Первым заговорил Мартынов. Сбиваясь от волнения, он говорил о боевых делах комсомольцев Брянска.
Климент Ефремович поморщился:
— Зарядил «мы» да «мы», а сам-то что сделал?
Мартынов покраснел и покосился на Михайлова.
