Последнее письмо Пушкина к Наталье Николаевне из Болдина датировано 6 ноября 1833 года, в середине ноября он был уже в Москве, а в двадцатых числах – в Петербурге.
«Дома нашел я все в порядке, – пишет он из Петербурга 24 ноября Павлу Воиновичу – жена была на бале, я за нею поехал, – и увез к себе, как улан уездную барышню с именин городничихи».
Болдинская осень 1833 года была также чрезвычайно плодотворна для Пушкина. Он закончил «Историю Пугачева», написал «Сказку о мертвой царевне», «Сказку о рыбаке и рыбке», несколько стихотворений и, наконец, гениальную свою поэму «Медный всадник». Так что к Наталье Николаевне, как он писал, вернулся поэт с «большой добычей».
Но, к сожалению, тех материальных благ, на которые рассчитывал Пушкин, это ему не принесло.
В начале декабря 1833 года Пушкин представил своему «венценосному цензору» «Историю Пугачева» и «Медного всадника». Через Бенкендорфа он обратился к царю с просьбой разрешить печатать «Пугачева» в казенной типографии за свой счет и выдать ему для этого ссуду в 20 тысяч рублей с обязательством погасить ее в течение двух лет. Император позволил издать книгу, но потребовал изменить название: не «История Пугачева», а «История пугачевского бунта». Пушкин рассчитывал выручить за книгу 40 тысяч и, погасив часть долга казне, а также расплатившись с неотложными частными долгами, иметь какую-то сумму свободных денег. «Медный всадник» пропущен не был. Император потребовал переделать ряд мест в поэме. Пушкин отказался.
Указом от 31 декабря 1833 года Пушкин был неожиданно пожалован в камер-юнкеры – «подарок» императора к Новому году.
«…Вот тебе другие новости, – пишет Пушкин Нащокину, – я камер-юнкер с января месяца. Медный всадник не пропущен – убытки и неприятности! За то Пугачев пропущен, и я печатаю его на счет государя. Это совершенно меня утешило; тем более, что, конечно, сделав меня камер-юнкером, государь думал о моем чине, а не о моих летах – и верно не думал уж меня кольнуть» (середина марта 1834 года).
Пушкин пишет Нащокину о своем камер-юнкерстве в очень мягких тонах (и обратим внимание, через два с лишним месяца после события), не желая в письме выразиться более откровенно, зная, что друг и так все поймет. А в своем Дневнике он писал 1 января 1834 года: «Третьего дня я пожалован в камер-юнкеры (что довольно неприлично моим летам). Но Двору хотелось, чтойы N. N. танцовала в Аничкове». 7 января Пушкин встретил в театре великого князя Михаила Павловича, который поздравил его с новым званием. «Покорнейше благодарю ваше высочество, – записывает Пушкин в Дневнике, – до сих пор все надо мною смеялись. Вы первый меня поздравили». Полагаем, это было сказано в уверенности, что будет передано царю…
