— Но ведь он каким-то образом намеревался провезти алмазы в Советский Союз.
— Нет! Он не намеревался. Он собирался дать деру в Португалию и забыть об СССР, как о страшном сне, где, точно в заключении, провел свои лучшие годы.
— А его семья?
— У него никого нет.
— Тогда он собирался поступить правильно. Судьба дала ему шанс стать свободным, и он хотел им воспользоваться.
— Но потом судьба отчего-то спохватилась и послала в него пулю, — невесело заключил Роман.
— Однако вам, в отличие от вашего друга, надо возвращаться. Вы необходимы вашей семье. И если вам каким-то хитроумным способом удастся провезти алмазы, вы сможете улучшить, насколько это возможно, жизнь вашим близким. Кстати, как зовут вашу жену?
— Ирина.
— Хорошее имя. Во всяком случае, я его люблю. Мою маму тоже зовут Ирина.
«Да, — с раздражением подумал Роман, — видно, придется тащиться в Луанду. Он, как я понял, почему-то очень хочет довести меня чуть ли не до самой границы, контролируемой правительственными войсками. Казалось бы, чего проще? Проводил до побережья и попрощался. Так нет, ему надо удостовериться, что я наверняка вернусь в Союз».
Дождь припустил во всю мощь. Уманцев поежился. Потрогал лоб. Он был горячим.
— Э, — посмотрел на него Алексей, — плохо дело. Может возобновиться лихорадка, — он прикусил губу и задумался.
— Знаете, что? Вам необходимо отдохнуть и высушить одежду. Где-то здесь должен быть дом одного белого отшельника. Он умер несколько лет назад, а его домом пользуются случайные путники. Надо разыскать его.
Уманцев насторожился. «Отчего такая забота о моей скромной персоне? Чего ему от меня надо?»
— Ну что, пойдемте? — спросил, поднимаясь, Алексей.
— Да! — сцепив зубы, чтобы унять охвативший его озноб, проговорил Роман.
«Только бы не упасть, — думал, с трудом шагая за Вязигиным, — только бы не потерять сознание».
Сколько они шли, Уманцев не мог сказать. Лицо его пылало. От сильного жара тошнота подкатывала к горлу. Он шел из последних сил. Как сквозь туман увидел, что Алексей вывел его на поляну, на краю которой стоял дом и еще какое-то строение.
Алексей снял с плеча автомат, прислонился к стене и толкнул дверь. Она заскрипела и открылась. Дом был пуст.
— Ну и отлично, — сказал Вязигин. — Мы никому не нужны и нам никто не нужен. Проходите же, — обратился он к Уманцеву, который, покачиваясь, замер на пороге.
Алексей подхватил его под мышки и уложил, как показалось Роману, на кровать.
Мгновение… и он провалился в сон. Только кто-то его потревожил. Разбудил, заставил опять принять жутко противный порошок. Потом его чем-то растирали и наконец, оставили в покое. Под утро он проснулся, открыл глаза. Жар прошел, тело приятно нежилось на чем-то сухом и довольно мягком. Роман потянулся и опять заснул.
