.
Всего был опрошен 791 респондент, что, согласно расчетам центра, дает погрешность не более 4,8 %. Аналогичный опрос с очень близкими результатами провел ВЦИОМ. Исходя из необходимости сравнивать социологические замеры, сделанные одним инструментарием, мы будем опираться в первую очередь, на опрос «Левада-центра», поскольку именно эта организация проводила аналогичные исследования и на последующих акциях протестного движения.
Мужчин на митинге было на первый взгляд больше, чем женщин, что и было отражено выборкой социологов: 60 % против 40 %. Около 70 % участников имели высшее образование (а иногда даже не одно). Более половины составляли люди моложе 40 лет (в среднем по Москве их около 40 %). По сравнению со средними показателями России и даже Москвы, на проспекте Сахарова была существенно выше доля богатых и обеспеченных граждан. Выбирая вариант ответа на вопрос об уровне жизни в анкете интервьюера, 5 % респондентов заявили, что «могут себе ни в чем не отказывать» (в стране таких исчезающе мало, а в Москве — 1 % населения), а 27 % признались, что хотя и не все могут себе позволить, но автомобиль для них — не проблема (такой вариант в России в среднем дают 2 %, а в столице — 6 % респондентов). Впрочем, небогатые тоже среди митингующих были: 3 % признались, что им не хватает денег на еду (в Москве таких всего 1 %), а еще 4 %, что они ограничены в возможности покупать одежду (общемосковский показатель — 8 %). Доля людей со средним доходом оказалась сопоставима с общегородскими показателями. Вариант «не можем купить себе автомобиль» выбрали 40 % митингующих и 44 % москвичей. Но если покупка более дорогих вещей, чем еда и одежда вызывает проблемы у 40 % жителей столицы, то на митинге таких оказалось лишь 21 %. Таким образом, в среднем среди участников митинга на проспекте Сахарова была относительно высока доля высокообеспеченных людей.
По основному роду занятий 8 % респондентов «Левады» оказались собственниками бизнеса, а 17 % — руководителями предприятий или подразделений. Практически половина опрошенных идентифицировали себя как специалистов (46 %), еще 8 % оказались офисными служащими, 12 % студентами и по 4 % рабочими или сотрудниками торговли и сферы услуг. Подтвердились оценки о том, что ядро протестующих — это относительно преуспевающие слои горожан. Однако доля представителей «низших классов» (малоресурсных социальных групп) все же была заметной. А основная масса пряталась за нейтральным обозначением «специалисты».
