Но кое-что в Жорке не нравилось ей и сейчас. Не очень-то он ласковый, душевный, не умеет по-человечески поговорить. Все больше на шуточки мастер, часто притом пошловатые. Ей не нравилось, что он слишком часто с ребятами поддает, чуть не каждый вечер. Но Жоркина мать, Дора Павловна, успокоила: отец его тоже до свадьбы погуливал, а потом, как впрягся в семейную жизнь, таким трезвым хозяином стал. И вправду, Люба сама замечала, что под компанейской легкостью и простотой есть в Жорке эта скуповатость и трезвая расчетливость. Он больше любил помахать бумажником, пошелестеть червонцами, но как-то так получалось, что чаще его угощали, чем он, и свою зарплату вместе с «калымом» он отдавал матери почти полностью. Никто его за это не упрекал. Как сказала с одобрительной усмешкой одна знакомая тетя: «Ласковое теляти двух маток сосет».
Летом они с Жоркой встречались чуть не каждый день. Он предлагал расписаться, но Люба еще не соглашалась, даже ничего не говорила насчет этого отцу с матерью. Однажды после танцев Жорка привел ее к себе. Родителей его дома не было. Она и там в компании стакан вина выпила, а тут Жорка достал из холодильника еще бутылку шампанского припрятанную. Была душная летняя ночь, от уже выпитого ее развезло, она капризно просила газировки, а он подливал ей шампанского, закрашивал липким, рубиново-красным сиропом и говорил, что это газировка. От выпитого у нее закружилась голова, она прилегла на диван. Жорка тут же прилег к ней, начал целовать, тискать, и тогда ему как-то удалось добиться, чего он хотел.
Люба ждала этого как неизбежного, и не потому, что хотелось, а просто потому, что другие девчонки в компании, по слухам, уже успели узнать, что это такое, — пришла, значит, и ее пора. Обнимаясь с Жоркой, она иной раз обмирала в предчувствии чего-то особенного, чего-то неизведанно-влекущего. Но получилось совсем не то: больно, противно, даже, что раньше было, и то пропало. А Жорка показался ей тогда грубым и неприятно настырным. Она заплакала от горя и обиды, но потом, увидев его, взъерошенного и притихшего, простила, успокоилась и даже отчего-то развеселилась: стала громко хохотать, заставила его на всю мощность врубить запись группы «Абба», мотая по подушке головой и выкрикивая вместе с певцами: «А, мани, мани! А мани, мани! Та-ра-ри-ра-та!..» Она решила тогда, что ничего, после свадьбы все будет в порядке — она слышала, что у многих девушек в первый раз так бывает.
