Когда дверь за Ланкастером и де Жерве закрылась, Магдален откинулась на подушку и стала думать об Эдмунде. Она была просто уверена, что муж не умер. Отчего ей кажется, что он вышел живым из переделки? И вдруг ей вспомнились слова Сумасшедшей Дженнет: «В твоих руках любовь и кровь». И вот в ее руках были любовь и кровь. Она уже не горевала об Эдмунде, но ей надлежало выполнить обязательства перед ним и его ребенком, которого она носила под сердцем. Она переплывет море и станет хозяйкой замка де Бресс, что в стране равнин и пустошей.
Она вспомнила тот день, когда Дженнет гадала ей на пене в грязной лохани, тот давнишний день, когда в ее жизнь вошел Гай де Жерве… вошел и так и остался на всю жизнь.
Любовь к нему была и оставалась тем стержнем, той силой, которая несла ее по волнам бытия, вселенной, развивающейся по собственным законам. Она не сомневалась, что скоро наступит час их любви, как не сомневалась и в том, что Эдмунд жив. Получалась совершеннейшая путаница, и как разобраться в ней, она не знала, да и не хотела знать. Существовала ее любовь, а все остальное сейчас не имело никакого значения.
Через две недели они вышли в море из портсмунской гавани на трех кораблях, вместе с командой и капитанами реквизированных Джоном Гонтским у их бывших владельцев. Дело было по тем временам обычное, обсуждению не подлежавшее, и купцам ничего не оставалось, кроме того, как выделить их принцу на столько времени, насколько он сочтет нужным.
Магдален была крайне возбуждена. Держась за поручни, она стояла на палубе судна «Элизабет» и смотрела, как караван из трех кораблей борется с отливом и берет курс на Кале. С носового кубрика капитан отдавал указания на языке, который внимательно прислушивающейся девушке показался абракадаброй, и тем не менее корабли развернулись веером в спокойных водах Солента, свежий бриз наполнил паруса и плавание началось. Дружина и лошади с конюхами расположились на двух других судах; лорд де Жерве и его собственная свита, а также двадцать рыцарей-вассалов плыли на «Элизабет». Дракон дома де Жерве трепетал на топе мачты рядом с розой Ланкастеров.
К поручням подошел Гай и, заразившись настроением Магдален, с наслаждением глядел на чаек, круживших возле корабля, вдыхал соленый запах прибоя и всем телом ощущал мягкий подъем и мягкий спуск корабля на спокойных лазурно-зеленых волнах Солента. Он чувствовал себя обескураженным тем, как Магдален восприняла весть об исчезновении Эдмунда. Она со спокойной уверенностью заявила, что не верит в гибель мужа, а потому не собирается убиваться по этому поводу, но в создавшейся ситуации будет вести себя сообразно долгу. Гай же не понимал, как ему вести себя в такой ситуации, думал, думал и в конечном итоге решил, что лучше не спорить с ней. Настанет время, и с фактами придется считаться.
