— Магдален! — он поймал ее руку, когда она попыталась отстранить его и пройти мимо. — Что с тобой, Магдален? Что произошло?
Она отрицательно покачала опущенной головой, не поднимая заплаканных глаз.
— Ничего особенного, милорд. Я пойду в свою комнату, если вы позволите, — она медленно высвободила руку.
На секунду он задержал в своей ладони ее хрупкие пальчики, пытаясь заглянуть ей в глаза, хотя все итак было ясно. Случилось то, о чем он заставлял себя не думать, когда Магдален с тоской в глазах, но решительно вышла из зала вместе со своим супругом.
Теперь Гай, провожая ее взглядом, увидел на накидке ярко-красное пятно. С губ у него слетело проклятье в адрес Эдмунда де Бресса, но тут же Гай раскаялся. Эдмунду никто не объяснил, как ведут себя с молодой женой, и в этом виноват прежде всего сам де Жерве. Хотя излишняя чувствительность — обуза для воина, и было бы странно развивать в молодом человеке, которому до конца жизни придется глядеть смерти в лицо. «Нет, все уладится естественным путем. Перемелется, мука будет. Так было и у нас с Гвендолин,» — решил Гай и пошел в отведенные ему покои.
Магдален добралась до комнаты, которую все еще делила с теткой, и стала сдирать с себя измятую одежду.
— Приготовь мне вымыться, Эрин, — коротко приказала она служанке.
— Да, миледи, — присела в реверансе Эрин. — Но сперва я, с вашего разрешения, помогу вам раздеться.
— Да, будь добра. — Магдален прекратила борьбу с кружевами и крючками, предоставив все проворным пальцам служанки.
— О, миледи, у вас кровь на накидке! — с досадой воскликнула Эрин. — А ведь до месячных еще далеко.
— Вот именно, что далеко, — вяло сказала Магдален. — Унеси платье и накидку и застирай их до блеска. Было бы очень жалко лишиться такого красивого наряда, надев его всего лишь в третий раз.
Эрин прикусила язык и воздержалась от дальнейших замечаний. Она сама уже не раз побывала в объятиях здоровяка-конюха, слуги сэра Беллера, и уж конечно, быстро сообразила, почему у госпожи запачкана накидка. Супруг, победоносно вернувшийся с войны, одержал еще одну победу — о чем тут еще спрашивать?
Магдален вымылась перед камином, и горячая вода размягчила ее тупо ноющее тело. Кровотечение остановилось, так что речь шла не более чем об обычных последствиях, сопровождающих утрату невинности. Только почему-то ей показалось, что Эдмунд де Бресс, в общем-то, так и не овладевал ею, так и не познал ее толком.
Поглощенная этой мыслью, она дала Эрин обтереть себя и выбрала для праздничного пира платье из золотистого бархата и парчовую накидку, подбитую мехом. Герцог Ланкастер щедро одарил дочь приданым после свадьбы — этого нельзя было отрицать. Вот только поводов надевать наряды за все это время так и не представилось.
