Прототипы были для Николая Вирты точкой опоры, дававшей возможность соединить художественное исследование с реальным движением времени.
В этом отношении писатель продолжал традицию, отчетливо намеченную уже в первые годы существования советской литературы романами А. Серафимовича «Железный поток» и Д. Фурманова «Чапаев», «Мятеж». В этих книгах шла речь о реальных событиях времен гражданской войны и о реальных исторических личностях. Однако их авторы не ограничивались переложением документального материала, а создавали характеры яркие, самобытные, достойно представлявшие революционное время.
Во второй половине тридцатых годов, когда был напечатан роман «Одиночество», появились «Как закалялась сталь» Н. Островского, «Педагогическая поэма» А. Макаренко — книги, художественная сила которых определяется и достоверностью фактов, положенных в основу повествования, и ярко выраженным творческим началом, активным и страстным идейным осмыслением изображенного. Лучшие произведения Николая Вирты, таким образом, находились в русле весьма перспективной художественной тенденции.
В четвертом томе Собрания сочинений Николая Вирты помещены рассказы, очерки, мемуары, публицистика. Здесь читатель найдет произведения, посвященные Великой Отечественной войне. Наиболее примечательное из них — «Катастрофа», рассказывающая о разгроме гитлеровских полчищ под Сталинградом — кульминационном моменте, предопределившем исход всей войны.
«Мне довелось видеть фельдмаршала в день пленения и быть среди тех, кто в лютую февральскую ночь 1943 года сопровождал его на хутор Зворыгино, в штаб Донского фронта, которым командовал Рокоссовский…» Это Николай Вирта говорит о командующем шестой германской армией фон Паулюсе. Повествуя о событиях, очевидцем которых он был, писатель вновь удачно соединяет достоверность исторического исследования и образную силу художественного обобщения. Рядом с вымышленными диалогами — точные тексты приказов прославленного командарма Чуйкова, цифры, характеризующие сокрушительные потери нацистов на берегах Волги, сообщения о кровавых зверствах, совершенных фашистами; о зверствах, «перед которыми бледнеют все «подвиги» Тамерлана и прочих человекоубийц, потому что к ним снова готовятся там, где гнездятся и распространяют свою власть и влияние забывшие уроки истории реваншисты и иже с ними».
В годы войны Николай Вирта вел активную публицистическую работу. Его корреспонденции постоянно печатались на страницах газет «Правда», «Известия», «Красная звезда». В очерке «Час рассвета», написанном в дни победного завершения войны, тесно слиты воспоминания, раздумья, переживания писателя, суммированы и заново осмыслены его наблюдения военных лет. А видел он многое, был среди советских людей, сражавшихся на фронте и работавших в разных районах нашей страны. Вот и встают перед ним защитники Мурманска, отстоявшие Заполярье; рабочие и колхозники Узбекистана, которые давали стране хлопок и пшеницу, прокладывали новые каналы, принимали в свои семьи осиротевших детей, привезенных из западных областей Советского Союза; горцы Памира, отправлявшие на фронт металл, мясо, теплые вещи; женщины Тамбовщины, доблестно трудившиеся на колхозных полях Вспоминает писатель и защитников Сталинграда, и жителей Воронежа, восстановивших свой разрушенный город, и советских воинов, освободивших Прагу… А как итог всего — Красная площадь, наполненная людьми, пришедшими праздновать Победу. Вот как широко, многосторонне охвачен подвиг советского народа в емком повествовании, написанном с неподдельной взволнованностью. И за каждым фактом — впечатления очевидца, личное участие писателя в делах и заботах Родины.
