Гончаренко, плотно сжав губы и чуть ли не скрипя зубами, перевернул лицом свою первую карту. Оказался туз. Снял с колоды вторую и так же быстро перевернул ее. Вышла десятка.
— Двадцать одно… очко, — закричала вдруг Маруся. — Проиграл Дума… Молодец, Вася!
Гончаренко снял с банка большую кучу денег. По его расчетам он выиграл около десяти тысяч рублей. Небрежно рассовал их за пазуху и в карманы. Когда на столе осталось всего штук десять керенок по двадцать рублей, Маруся протянула к ним руку и полушопотом спросила:
— Можно это мне… Васенька?
Гончаренко, не отвечая, сгреб эти деньги в кулак, прибавил к ним еще, положил ей на колени и с видом победителя обнял ее за талию.
— Милый Васенька… Какой ты щедрый!
Гончаренко только обнимал ее и горел огнем.
Игра продолжалась. Чем дальше, тем становилась она азартней. Но Гончаренко неизменно везло. Дума еще в середине игры проигрался в пух и прах и удалился в чулан с полной женщиной.
* * *
К двум часам ночи наконец игра прекратилась, и началась попойка. Гончаренко с Марусей ушли, не сказав никому ни слова.
Вышли во двор.
— Куда итти? — спросил Гончаренко. — К тебе можно?
— Нет, милый, я живу с двумя подругами, нельзя ко мне.
— Ну, я тогда в палату…
— Не пустят… а если пустят, завтра нагорит… Могут арестовать еще.
— Ну, так что же делать? Назад итти, что ли?
— Пойдем со мной, — опуская голову книзу, прошептала Маруся. — Вот туда… Там сарай… и скамейки есть, посидим.
— Там живет кто?
— Нет… Только если кто и есть там, то нам не помешают.
— Ну, так иди… иди, Марусенька, а то озябнешь, а я сам перебуду где-нибудь.
— Нет, я не… хочу уйти, — ответила Маруся, прижимаясь к нему. Гончаренко в свою очередь крепко обнял ее, прижимая к груди. И обоим стало больно. Они забыли о том, что за пазухой у каждого по груде керенок.
— Ну, пойдем, пойдем, — заторопилась Маруся, — а то нас тут могут увидеть.
* * *
Было уже утро, когда Гончаренко проснулся. Он лениво встал со скамьи, на которой провел всю ночь. Оглянулся вокруг, ища взглядом Марусю. Ее нигде не было. Но вместо нее он увидел своих товарищей по карточной игре. Услышал густой храп из шести носоглоток.
Гончаренко оправил на себе одежду и вышел во двор.
В сознании его стояла какая-то серая муть. Болела голова. Тело казалось налитым свинцом. В пересохшем рту чувствовался неприятный осадок. Слабость в ногах, глухая боль в раненой руке сразу сказались после бессонной, буйно проведенной ночи.
И карты и водка были для него знакомым, хотя и не любимым, развлечением. Но если бы это было все то, что он проделал за последние часы, то это бы его не волновало. Но она… Маруся. Она отдалась ему, любя. Он же взял ее, просто одержимый пьяной похотью.
