«И все-таки скажу. Будь что будет!»
Земля, исполосованная свежими ранами, источала сладковатый, приторный запах. В бороздах извивались тонкие черви, спеша снова втянуться в рыхлую землю. Маленькие и бесцветные, они сослепу залезали на ноги До-донгу и ползли по ним. Когда ему становилось щекотно, он стряхивал их с ноги и отшвыривал в сторону. Но даже не следил, как обычно, за их полетом: настолько был поглощен мыслями о том, что ему семнадцать и он уже больше не мальчик.
Додонг не спеша освободил карабао от упряжки и бесцеремонно ткнул его в бок. Буйвол повернул к нему голову, глядя на своего хозяина с преданностью и укором. Додонг слегка подтолкнул его и повел к навесу. Там он бросил буйволу охапку травы, и тот начал жевать. Додонг стоял и смотрел на него невидящим взглядом.
Потом он пошел к дому, не переставая размышлять о том, как лучше сообщить новость отцу. Он, Додонг, хотел жениться, в этом все дело. Ему исполнилось семнадцать, лицо покрылось прыщами, и уже пробился пушок над верхней губой — он становился мужчиной. Он мужчина! При одной мысли об этом он рос в собственных глазах: мужчина должен быть решительным! Он прибавил шагу, словно подстегивая себя подобными мыслями... Острый камешек поранил ему ногу, но он лишь рассеянно взглянул на кровоточащий палец и продолжал идти дальше. Солнце садилось, повеяло прохладой. Пылкое юношеское воображение Додонга рисовало смелые картины. Тианг, его девочка... У нее такое милое личико, такие черные глаза и такие красивые блестящие волосы. Как она ему желанна! Как ему хотелось коснуться ее, прижать к себе... Ни о чем другом думать он уже не мог.
Он напрягся и посмотрел на свои мускулистые руки. Грязные. Работа в поле — здоровая, от нее прибавляется сил, но чистым не походишь.
Додонг свернул с тропы и побежал напрямик к реке. На берегу стянул с себя немудреную одежду — серую рубашку и красные шорты, положил ее на траву. Зашел в воду и стал яростно смывать с себя грязь.
На берегу реки он пробыл недолго и вскоре снова шагал по тропе к дому. Купание охладило его разгоряченное тело.
Смеркалось, когда он поднялся в хижину. Родители уже ждали его ужинать. Под потолком горела керосиновая лампа, на низком грубом столе стояла еда: жареная рыба с рисом, бананы и постный сахар.
Додонг съел рыбу и рис, а к бананам не притронулся. Они были перезрелые — возьмешь такой, а он у тебя в руке разваливается. Отломил кусочек сахара, макнул его в чашку с водой, съел. Отломил еще кусок, еще... Потом вдруг спохватился — нужно ведь и отцу с матерью оставить...
