Тем не менее, ухаживания мсье де Файоля за Элоди разозлили Габриэль.
Она поспешила в замок рассказать об этом Лоретт, но та гуляла у пруда с графом Этьенном. Сюзанн, заметив нервный и напряженный взгляд девицы, задушевно спросила, что так расстроило её очаровательную малютку? Габриэль не видела причин скрывать своё раздражение. Она вполне искренне рассказала своей новой старшей подруге, что только что видела, как её сестрица Диди отвергла ухаживания Рэнэ де Файоля, высокомерно заявив, что он прикрывает собственное невежество показной мудростью.
Элоди и вправду разозлилась на Файоля — но отнюдь не из-за его жалкого тщеславия и фиглярского трюкачества. Ей показалось, что, если бы этот пустой дурачок Рэнэ не болтался под ногами, мсье де Клермон, этот красивый, знатный, благочестивый и прекрасно образованный юноша, мог бы пригласить её на прогулку… Она — что делать, и тут маячили «призраки пещеры» — искренне полагала, что ей полезно было бы прогуляться. Ведь она полдня провела взаперти!
На самом деле взаперти она провела не больше часа, но кому нужна точность в подобных вопросах? Ей так казалось, только и всего. Правда, пригласи её прогуляться мсье де Файоль, она сразу подумала бы, что никакой надобности в этом нет — можно прекрасно подышать свежим горным воздухом и на террасе. Если бы ей сказали, что причина её раздражения — в симпатии, возникшей в её душе к молодому синеглазому юноше, — она отвергла бы это предположение. Она была, по её собственному мнению, не из влюбчивых дурочек. Но прогулка с мсье де Клермоном была бы приятна.
А что вместо этого? Сидеть и слушать фата? Но все эти мысли, в общем-то пустые, вылетели из её головы, едва она заметила Лору и Этьенна, возвращавшихся с прогулки.
На сердце её снова потяжелело.
Глава 5. В которой Арман Клермон ещё не понимая, что влюблён, начинает ревновать, и в которой ему неожиданно удается прочесть таинственную надпись, замеченную в день приезда у входа в замок
Полночи Арман листал старый манускрипт одного из цистерцианских монастырей, заснул только под утро, и был разбужен горничной, принесшей завтрак. Ел, не чувствуя голода, и решил ещё немного поспать. Окончательно Клермон покинул пределы спальни незадолго до полудня и спускаясь вниз, неожиданно увидел мадемуазель Элоди, стоявшую у одного из окон. Она, стараясь не быть замеченной снизу, наблюдала за площадкой, расположенной перед входом в замок.
Элоди услышала его шаги и обернулась, и Арман, стараясь сгладить возникшую неловкость, подошёл, приветствуя её. Она сдержанно ответила, смущённая тем, что он застал её за наблюдениями. Клермон выглянул в окно, желая понять, что привлекло её внимание и увидел двух сестер Элоди, двух своих приятелей, а также брата и сестру Виларсо де Торан. Молодые люди и девицы играли в серсо, и в этой идиллической картинке не было, на его взгляд, ничего, что могло бы встревожить. Рэнэ, смеясь, бросал кольца мадемуазель Сюзанн, она ловила их на конец тонкой деревянной рапиры, Этьенн галантно подавал шаль мадемуазель Лоретт, юная Габриэль что-то пресерьёзно доказывала мсье Огюстену Дювернуа, но тот шутливо покачивал головой, делая вид, что не верит словам собеседницы. Его пепельно-рыжеватая шевелюра колыхалась на утреннем ветру как большой серый одуванчик.
