– Совсем неплохо! – Юлфен оказался в некоей степени удивлен моими действиями. С каждым его словом в воздух вылетали небольшие клубы пара – только полные психи вроде нас могут выйти на улицу голыми по пояс, да еще и по снегу кататься!
Переменив стойку, я танцующими движениями принялся осторожно кружить вокруг противника. Тот, выставив щит, неотрывно следил за каждым моим движением – в глазах воина загорелись огоньки боевого азарта, он выжидал.
Проделав несколько пробных атак, пытаясь дезориентировать противника, я убедился, что он все же начеку и готов к любым моим действиям. Ну, или почти к любым… А если сделать вот так?
Налетев на соперника в очередной раз, я провел серию ударов по корпусу, заставив последнего уйти в защиту. Юлфен даже не пытался контратаковать, выжидая, пока я немного выдохнусь, блокировал все мои выпады щитом.
Несколько танцующих шагов в сторону и – резкий прыжок в обратном направлении. Делаю выпад, метя в лицо, но щит паладина уже летит навстречу мечу. Забрать руку с мечом назад, прыжок вперед, и я уже вплотную возле Юлфена. Поддеть своим щитом край щита противника, открыть его бок… И удар по ребрам – есть! Бой окончен! Победа!
Я отпрыгнул в сторону на всякий случай – вдруг разгоряченный воин все же попытается достать меня, но лицо, а главное, глаза паладина оставались спокойными. Я бы даже сказал, что выглядел он довольным.
– Да ты крут, малыш! – довольно усмехнулся Юлфен и даже несколько раз похлопал в ладоши. – Ладно! Думаю, на этом можно закончить сегодня. Пойдем в дом – а то ты скоро в сосульку превратишься, а лорд меня за это точно по голове не погладит!
Он прав. Мы уже с час занимались на улице. Сперва отрабатывали удары. Юлфен показал мне сегодня несколько своих любимых комбинаций. Ну и в конце тренировки – поединок. Я впервые смог одолеть Юлфена, однако был стойко уверен, что он мне поддался – видимо, хотел побыстрее смыться с улицы в теплые комнаты особняка, да и меня, наверное, расстраивать напоследок не желал. Но так или иначе, мой прием удался просто отлично, чему я был безмерно рад, и даже мысль о том, что паладин попросту поддался, не могла испортить мне настроение.
Отужинав в общем зале жареным цыпленком с овощами, мы уселись перед камином в глубоких теплых креслах. Паладин придвинул к себе небольшой столик и, раскинув на нем несколько бумаг, поставив чернильницу, начал что-то быстро строчить неаккуратным почерком, то и дело роняя на бумагу капельки чернил и тихо ругаясь себе под нос.
