Разговор гуляет. Я говорю:
— Бахтале-зурале! Састе-весте![39] Спасибо за прием! Вы, цыгане, гораздо лучше, чем говорят те, кто вас не знает.
— Ну и пусть говорят! — восклицает Тима. — Ты смотришь программу — Малахов ведет? Она называется «Пусть говорят». Вот и пусть говорят — правда за нами!
— Да! И тому, кто стоит за правду, будет удача! — поддерживаю я.
Тима, обнажая золотые зубы, возводит глаза к небу:
— Ну так — оттуда…
А морда — хитрая.
— Иисус Христос — нам лучший пример! — восклицает Пико, хотя сомнительно, что он хоть что-то знает про Христа и его учение. Цыгане верят от души, всем сердцем, но не в Иисуса, а в некую силу, в некую сверхослепительную власть, которую лучше иметь в заступниках, чем в противниках. Она настолько стоит над ними, настолько неведома, что глупо пытаться ее понять — заработаешь исключительно рак мозгов. Принимай как есть. Не высовывайся. Живи, как люди. Вот вам и мудрость.
— Нам умных не надо, — считает Лиза. — Лучше всего серединками быть. Умный тридцать лет живет, сорок лет живет, а потом его в сумасшедший дом отправляют!
Живи земным. А там позаботятся.
Впрочем, я наврал. Про Иисуса Христа любой котляр вам расскажет легенду, которую не знает ни одно из Евангелий.
«Это было на самом деле. Поймали ривляне[40] Иисуса Христа. Они решили его распять. Кузнец им выковал пять гвоздей — два гвоздя в руки, два гвоздя в ноги, а один — в сердце! Если б Иисусу пробили сердце, он бы не воскрес! И вот, значит, ривляне забили ему два первых гвоздя, еще два забили, а пятый гвоздь!.. Где он? Пропал куда-то! Стали искать! Нет пятого гвоздя! Его украл один цыганенок! Спрятал его в рот! Его спросили: “Не видел гвоздя?” А он им наврал — головой мотает: нет, мол, не видел. Его отпустили. Цыганенок во рту этот гвоздь и унес. Иисус воскрес и за это разрешил цыганам воровать и обманывать людей».
Цыганская Библия, она ведь тоже сначала «цыганская», а потом уже «Библия».
Встречал я котлярку, которая была полностью уверена, что Адам и Ева были цыгане, и если бы Ева не откусила запретного яблока, цыгане и поныне бы жили в раю!
Сказки и преданья по котлярским понятиям разрешается рассказывать далеко не всегда — не круглый год, а в довольно узкий промежуток времени перед Рождеством. «Иначе чирей на жопе вскочит!» Этот период, накануне Рождества, называют Каляды. А. Черных в «Очерках этнографии цыганского табора» приводит рассказ котлярки рувони из города Перми: «Каляды начинаются. Собираются все в один дом, всю ночь надо было на полу сидеть, пальто можно было под себя подстелить, а подушку, одеяло, матрац — нельзя. Мы, дети, прямо на полу засыпали. Дети, взрослые, молодежь — все собирались в один дом. Каждый день в разном доме. По очереди сказки рассказывали, кого очередь сегодня говорить. Последний раз так собирались в 1974 году».
