— Знаешь, что больше всего меня убивает? То, что заметила ты . Вспомни, Хэтчер. Вспомни, что мы сегодня видели.
— Мы что, играем в двадцать вопросов? Это больше по размерам, чем ящик для хлеба? Что это — животное, минерал, растение? А, подожди, я знаю: это ребенок в ванной. Может быть, ты скажешь мне, прежде чем мы снова постучим в двери этого дома? Нам нужно поторопиться, поскольку эта женщина, по всей вероятности, уже проглотила третью таблетку «Валиума», чтобы попытаться уснуть после всего пережитого.
Роган выключил двигатель и на этот раз вытащил ключ зажигания.
— Ты провела в ее комнате больше времени, чем кто-либо другой, — сказал он. — Девушка принадлежит к поколению, прекрасно знакомому со всеми мыслимыми гаджетами.
— О, там было все, что только можно купить за деньги. А какое это имеет значение?
Он опять покачал головой.
— Ты до сих пор не понимаешь? Тебе уже пора трезво взглянуть на это дело. — Он не стал дожидаться, когда она вылезет из салона, и направился к входным дверям особняка.
Кэтрин Уитмайр заговорила сразу, как только открыла дверь:
— Очень кстати. Санитары. Судмедэксперт. Вы, двое. Ваша лейтенант. Я уже сбилась со счета, сколько раз за сегодняшний день слышала слово «самоубийство», и сколько людей это слово произнесли. Вы все по очереди заверяете меня и моего мужа, будто наша дочь сама сделала это. И с каждым разом я все меньше верю в это. Я пыталась. Я умоляла.
Появившийся сзади мужчина положил ей руку на плечо, словно защищая ее.
— Я отец Джулии, Билл Уитмайр. Пожалуйста, проходите.
Сев на предложенный стул в кабинете, прилегающем к вестибюлю, Элли с интересом рассмотрела мужчину. Он был более чем в два раза старше нее, но тем не менее сохранил привлекательность. Удлиненные волосы с проседью, мощная челюсть, обветренное лицо — все это придавало его облику изысканность и аристократизм.
Но Элли видела его и другим — на фотографиях со знаменитыми музыкантами из ее детства, сделанных в таких престижных местах, как «Студия 54», с тогдашними начинающими звездами вроде Эли Макгро и Кэри Фишер. Он все еще работал с исполнителями рок-н-ролла, что не очень вязалось с этим стерильным особняком. Элли поняла, что он проводил здесь мало времени и не имел никакого отношения к этой обстановке, которая весьма скудно отражала его личность — за исключением фотографий в лифте.
— Извините, что набросилась на вас прямо с порога, — сказала Кэтрин. — Но мы просто… мы… наша дочь — она умерла. И я целый день сижу на телефоне, спорю, ругаюсь, заламываю руки. Но теперь вы вернулись, не правда ли? Вы ведь выслушаете то, что я пытаюсь сказать? Вы наконец поверите в то, что Джулию убили?
