Руководители партии и ВЦСПС критиковали подобные методы, однако местные активисты часто чувствовали, что у них нет выбора. Ответственные за сбор подписей признавались, что они не представляли, как убедить своих товарищей. Бригадир текстильной фабрики в г. Клин спросил партработников: «Что я должен делать с рабочими, которые не хотят подписываться? Я сказал им, что они должны подписаться в поддержку других рабочих, но они отказались, и мы до сих пор не закончили это дело». Некоторые более честные активисты просто советовали рабочим не падать духом в трудной ситуации: «Неважно, что нет выхода. Вы должны подписаться, и лучше сделать это сейчас. По крайней мере к вам не будут приставать каждые две недели, так как вы уже заплатили».
>{98} На другой фабрике рабочий безнадежно развел руками: «Они доверили мне сбор подписей, и смотрите, — сказал он, — я пошел к рабочим. Но я стыжусь этого, так как знаю, какое положение рабочих в настоящее время. Один рабочий сказал мне: “И не стыдно тебе говорить мне о займе, у меня дети голодные?”»
>{99}В 1920-е годы профсоюзы играли активную, хотя и ограниченную роль в защите интересов рабочих. Они обсуждали условия трудовых и производственных договоров, успешно защищали интересы рабочих во время многочисленных споров по поводу оплаты труда, компенсационных выплат, найма и увольнения рабочих, а также техники безопасности на производстве. Забастовочная активность в 1920-е годы была различной. Количество забастовок уменьшилось после 1922 года, и снова возросло во второй половине двадцатых годов. В большинстве своем они были кратковременными и ограниченными, в них участвовали рабочие одного завода или цеха. Профсоюзы призывали рабочих — вместо забастовок, — добиваться рассмотрения своих жалоб через официальные каналы, в арбитраже. Профсоюзы обладали значительным влиянием, являясь частью управляющего «треугольника» на предприятиях, в который также входили представители руководства и партии. Они сохраняли свою ограниченную, но явную независимость от государства. Например, в 1926-1927 годах они отстаивали интересы рабочих в горячих дебатах по вопросам зарплаты и производительности перед Высшим Советом народного хозяйства.>{100}
При всем этом в 1920-е годы профсоюзы не являлись полностью независимыми представителями рабочих. Их роль в «треугольнике» давала им большее влияние, но также компрометировала их взаимоотношения с руководством. Председатель ВЦСПС М. П. Томский признавал, что объединение интересов руководителей и представителей профсоюзов причиняет вред рабочим. С принятием первого пятилетнего плана, плановики из центрального аппарата установили производственные задания и зарплаты, узурпировав роль профсоюзов в обсуждении условий коллективных договоров. Профсоюзы, лишенные своих функций, были переориентированы на улучшение трудовой дисциплины и повышение производительности труда. На 8-м Съезде профсоюзов в декабре 1928 года И. В. Сталин и его сторонники выступили с нападками на профсоюзных лидеров, защищавших «так называемую “сугубо рабочую точку зрения”» в ущерб индустриализации. Л. М. Каганович — верный союзник Сталина сидел в президиуме ВЦСПС и был противовесом М. П. Томскому, который отказался от должности председателя ВЦСПС. Борьба обострилась весной, когда Центральный Комитет партии подверг критике деятельность М. П. Томского, Н. И. Бухарина и А. И. Рыкова за «настраивание профсоюзов против партии» и умалчивание о «тред-юнионистских» тенденциях. В июне 1929 года Томский был отстранен от работы в ВЦСПС. Смещение его с должности и принятие первого пятилетнего плана, ознаменовали конец ограниченной независимости профсоюзов, которую они имели в 1920-е годы. Впоследствии Сталин и Каганович контролировали чистки в рядах ВЦСПС и профсоюзов. По словам Томского «все руководство» было уволено, включая более чем две трети членов Центрального комитета профсоюзов, а также членов заводских комитетов. Чистка в рядах профсоюзов продолжалась в течение всего 1931 года. Старые профсоюзные чиновники и активисты были заменены молодыми ударниками.
