— А ты представь, что я тоже сижу на высокой сосне, которая называется «Фирма «Алексер». Также душераздирающе ору, как этот самый кот, и тоже не могу слезть. Кому меня жалко? Кто разрывает телефон бесконечными звонками и предлагает деньги, чтобы оплатить спасателей?
— Тебя туда никто не гнал…
— А его кто гнал на эту сосну? И вообще, кто-нибудь кого-нибудь куда-нибудь насильно загоняет? Если это, конечно, просто жизнь? Сами лезем, но жалеем почему-то только бессловесную тварь.
— Вот, я так и знала! Стоило только появиться этому трупу, и ты… Господи, зачем все так случилось? — Саша расплакалась и взялась руками за живот.
— Ну все. Все, Саша. Александра, слышишь? — Алексей сжал зубы и мысленно велел себе замолчать.
— Это не я виновата! — рыдала она. — Ты сам…
— Конечно сам.
— Можешь там больше не работать…
— Конечно могу.
— Ты это сделаешь?!
— Нет, успокойся.
— А вдруг у меня не будет молока? Как мы его прокормим? — Она вцепилась в живот.
— Хватит плакать. У тебя будет все самое лучшее, клянусь. Я буду орать на своей сосне, но спасателям тебе платить не придется. Я все-таки не домашний кот. Мне приходилось слезать с деревьев и повыше. Не реви, Сашка, не реви. Давай не будем, а?
— Хорошо, не будем. Просто мне страшно.
— Ну, это в твоем состоянии естественно. Забудь про своего писателя, я ни слова больше не скажу. Иди ложись.
— А ты?
— Я за Сережкой пойду, потом посмотрю телевизор и лягу. Я привык поздно ложиться.
Она опять заплакала.
— Теперь чего?
— Жалко тебя…
— Все, спать. Потом ты начнешь реветь по жертвам войны в Югославии, а через десять минут будешь убиваться о бездомных детях. Это, конечно, понятно, но сейчас ты должна успокоиться и подумать о своем собственном ребенке. А уж мы, несчастные орущие коты, будем решать мировые проблемы. — Леонидов вздохнул и пошел в сиреневые сумерки за Сережкой.
3
Капитан Михин Игорь Павлович пришел к ним на дачу на следующий день. Вошел в калитку, окинул вопросительным взглядом лужайку около дома и сам дом, в доски которого пятнами, похожими на стригучий лишай, въелась салатовая краска. Леонидов нутром почувствовал неожиданный поворот событий, внутри что-то ухнуло, и сердце камнем затвердело в груди. Он пошел навстречу старшему оперуполномоченному Михину, заранее пугаясь того, что сейчас придется услышать.
Михин тянуть не стал, спросил сразу в лоб:
— Какие отношения у Павла Андреевича Клишина были с вашей женой, Алексей Алексеевич?
— Обычные, то есть соседские. — Леонидов внутренне напрягся.
