Смерть по сценарию - Наталья Вячеславовна Андреева

Июньским утром Алексей Леонидов вышел в сад и… даже покачнулся от ударившего в лицо потока свежего воздуха. Холодная, затянувшаяся весна, казалось, навсегда лишила человечество надежды на наступление лета. В мае шел снег, потом ударили морозы, и листочки передумали распускаться, яблони — одевать сады в белые брачные одежды. Все находилось в состоянии анабиоза и не стремилось раскрыться навстречу прекрасному времени года — лету. Оно пришло незаметно.

Всю прошедшую неделю Леонидов напряженно трудился. Жена уехала на дачу вместе с сыном, и он целиком отдался работе. Дома его никто не ждал, никто не выговаривал, что муж стал похож на привидение, которое появляется в двенадцать ночи и пугает кровожадным воплем: «Хочу есть!» Алексей спокойно задерживался на работе, разбирался в скопившихся бумагах, ужинал вечером где-нибудь в кафе. Приехав домой, он никому не должен был рассказывать, как прошел день, сколько истрепал себе нервов и как охрип от бесконечных телефонных звонков и устал от вереницы людей, которым все время что-то надо. Вместо разговоров с женой можно было просто лечь спать с мыслью о том, что завтра с раннего утра его снова ждет напряженная, закрученная тугой спиралью гонка за тем, чего все равно никогда не успеть сделать до конца.

Поэтому Леонидов до сих пор, до сегодняшнего дня, был уверен, что на улице по-прежнему холодно. Утром, заводя машину, и ночью, после парковки ее у дома, он зябко кутался в накинутый пиджак и спешил поскорее в тепло. Вчера Алексей рано закончил свои дела и к десяти часам вечера уже добрался до дачи. Он побродил немного по окрестностям, привыкая к чистому свежему воздуху, но, так и не почувствовав наступления тепла, быстро лег спать и спокойно уснул.

Проснулся в восемь, позволил себе еще часок поваляться в постели рядом с теплой, сонной женой, а потом встал и, брызнув в лицо ледяной водой из умывальника, вышел в сад.

Вот там и нашло на него это великое «ах!». Оказывается, яблони успели не только зацвести, но почти и отцвести: белые лепестки, похожие на крупные снежинки, усыпали грядки и блестящую росой траву. Капли росы лежали в больших листьях, как в чашах, посылая маленькую цветную радугу прямо в глаза. Алексей даже зажмурился от непривычно ярких красок. Вокруг что-то гудело, царапалось, трещало, и эти звуки сливались в звучные аккорды, совсем непохожие на телефонные звонки. Под ногами что-то копошилось, стрекотало, жужжало, двигалось… Ошеломленный этим кипением жизни, Алексей, озираясь, привстал на цыпочки и принюхался: