– Я рад, что мой терем посетил любимец новгородского народа. Волей жителей города вознесен он на вершину власти. Будь здоров, посадник Вадим, пусть боги дадут тебе сил и ума, чтобы мудро и честно править страной!
«С вами поправишь честно и справедливо!» – усмехнулся про себя Вадим. Он поблагодарил за теплые слова, а сам искоса – дело молодое! – уже поглядывал на девушек, среди которых выделил красавицу, сидевшую недалеко от него. Кто она такая, с кем пришла на пир?
Красота ее была роскошной. Большие голубые глаза смотрели смело и открыто, густые русые волосы обрамляли привлекательное лицо с нежными очертаниями, лепестки носа трепетали, выдавая страстную натуру. На его испытующий взгляд она ответила сияющим взглядом. Сердце Вадима вдруг подпрыгнуло и стремительно понеслось куда-то в пропасть, замирая от сладкого предчувствия.
– Кто эта женщина? – незаметно кивнув в сторону незнакомки, спросил он у Валомира.
– Эта? Дочь моя, Любонега. Муж – боярин – погиб два года назад в стычках с норманнами. Многие сватались к ней, от женихов отбоя нет, а подходящего человека не встретила.
Явились музыканты, ударили в гусли, барабаны, свирели. Дворовые кинулись в пляс, господа считали такое увеселение недостойным для себя. Хмель, музыка и шумное веселье закружили голову Вадима, он почувствовал, как невидимая волна вознесла его вверх, он стал казаться себе важным и значительным. Ему хотелось своими мыслями поделиться с кем-то. Хотя бы с хозяином. Валомир, толстенький коротышка, круглолобый, лысый, казался ему по-домашнему своим человеком, простым и понятным, и он высказал ему то, о чем думал:
– Вот только сейчас я ощутил себя посадником, избранным народным вече! Я – хозяин города, властелин новгородских земель, правитель и владыка!
И тогда Валомир положил на его тяжелую руку свою пухленькую ладонь и стал говорить ласковым, успокаивающим голосом:
– Конечно, ты властитель. Разве кто спорит? Но только подумай сам, где и когда один человек управлял страной? Это не под силу никому! Такое просто невозможно! Ты должен понимать, что без окружения, без помощников, верных и умелых людей, ты бессилен. Ты должен опираться на тех, у кого в руках власть на местах. А она у нас, у богатых – бояр и купцов. Разве не так?
– А народ? Почему про него ничего не говоришь, честной купец? Меня народ избрал! – возражал Вадим, наблюдая, как Любонега подносит к малиновым губкам чарку с вином; но не в чарку смотрят ее бедовые глаза, а на Вадима устремлен ее пленительный взгляд, он проникает в душу, чарует и пленяет. У Вадима кружится голова, сени вместе с людьми начинают ходить и колыхаться, словно в тумане. Ах, как сладко плыть в этом хмельном дурмане… А рядом слышится вкрадчивый голосок Валомира:
