Девушка повернулась к терему. Он был хорош. Семиступенчатое крыльцо с двускатной кровлей и резными перилами вздымалось на три локтя в высоту на рубленом рундуке. Дверь с крыльца вела в сени, от коих в стороны расходились вдоль терема крытые гульбища. Разлапистый, крытый лемехом шатёр кровли напоминал спину чудовищной рыбы, а на оконечностях виднелись деревянные звериные головы. В оконные рамы были вплетены куски стекла и слюды, а по наличникам текла затейливое узорочье, не видное в рвущемся и мечущемся свете факелов. Зоряна его не видела, но знала, что оно есть — без него не обходится в славянских землях ни один дом, хоть будь то курная изба или княжий терем.
— Нравится? — неожиданно спросил над ухом Волчар, отдав коня подбежавшему холопу.
Девушка только молча кивнула.
— Пойдём, — он потянул её за руку вверх по крыльцу, и уже на ходу спросил у холопа. — Сестра здесь?
— Здесь, господин.
— Одна?
— Одна, господин.
В одном из окон терема метнулся свет — кто-то спешил к двери со светцом или свечой.
Сестра Волчара оказалась стройной сероглазой русоволосой девушкой с удивительно красивым лицом. В движениях её чувствовалась сила и быстрота. Хоть Зоряна сгоряча и сказала Волчару, что её знает, однако ныне она не смогла бы так уверенно повторить свои слова. Зоряна её где-то видела — и только.
— Ну вот, — хмыкнул Волчар, подталкивая девушку вперёд. — Это моя сестра, мы зовём её Горлинкой. А это… дочь чародея Прозора, говорит, что её зовут Зоряна.
Взгляд Горлинки на миг стал оценивающим, но это выражение тут же пропало — не хотела оскорбить, остудить подругу брата. Они прошли во сени, а оттоль — в терем, в горницу.
— Сестра, распоряди, чтоб собрали чего поесть, мы голодны, как волки. Особенно я.
— Ещё бы, — хмыкнула отошедшая от стеснения Зоряна. — Ты ж Волчар. А они поесть любят.
— А мы все волчары, — хохотнула Горлинка. — Вся семья.
— А вот кстати, почто? — спросила Зоряна, вдруг поняв, что о сю пору не знает, почто у Некраса и его отца такие волчьи назвища.
— Так ты что, про наш род ещё не слыхала? — удивилась Горлинка. — А я-то мнила, Некрас тебе про нас уже все уши прожужжал…
— Да нет.
— Наш род происходит от волка-оборотня, — пояснила сестра Волчара со спокойной гордостью. — Древний очень род.
Дочь чародея невольно украдкой вздохнула — как и всегда, когда кто-то начинал хвастать своим родом, она вспоминала о матери и начинала жалиться. Впрочем, Горлинка не хвастала, она просто гордилась, но от того почто-то было ещё грустнее. Тут она взглянула на своего витязя вновь, словно видела его впервой. А что там было видеть того, чего не было видно ранее?
