Слушала вполуха, ей ни к чему разные Орханы и Мехмеды. Даже о Завоевателе Константинополя едва не пропустила, задумавшись о своем.
– Госпожа, вы не слушаете, султанша скажет, что я вас плохо учила.
– Не стоит много сразу. – И вдруг поинтересовалась: – Что, султанша действительно изучала… философию, например?
– Да, она была в школе в Кафе. А принцесса Михримах и вовсе училась вместе с братьями в школе.
«Ненормальный мир», – твердо решила для себя Каролина.
Отправляясь в Стамбул, Каролина рассчитывала, что сразу же будет принята султаном, ведь ей столько твердили, что одно имя императора Карла способно заставить султана забыть обо всем. Но в первый же день ее пребывания падишах попросту уехал, и никакой приватной беседы не последовало, султан вовсе не интересовался гостьей. У турок так принято или те, кто говорил об интересе султана к имени Карла Габсбурга, попросту ошибались?
Султан был где-то на севере, султанша занята своими делами, праздники больше не устраивали. Гульфем при первой же возможности вернулась в Старый Дворец, посоветовав и Каролине поступить так же, но та переезжать подальше от Топкапы не собиралась, не ради гаремных сплетен прибыла издалека.
Иногда задавала себе вопрос: а ради чего?
Жизнь в Топкапы начинала ей нравиться, конечно, коробили бесконечные запреты и жесткая дисциплина, но однажды она вдруг задумалась, а всегда ли так было. Вопрос задала Гульфем, та покачала головой:
– Я в других гаремах не жила, бывала только в гостях, не знаю. А при валиде Хафсе, матери султана Сулеймана, было также строго. Иначе нельзя, иначе все будут делать что захотят и станут без конца ссориться.
– А у шехзаде в гаремах?
– Думаю, тоже порядок. – Гульфем покосилась на Каролину. – Зря вы отказались учиться, султанша любит, когда учатся.
– Зачем мне? То, что нужно, я знаю, а философия мне ни к чему.
Гульфем вдруг усмехнулась:
– Принцесса Михримах даже вместе с братьями верхом ездила, как юноша, и оружием владеет. Султану это нравится, они небось и сейчас охотиться будут в Эдирне.
– Верхом я езжу и из лука стрелять умею.
– Повелителю это нравится, – повторила Гульфем.
– А султанша?
– Она нет, ездит, но не как мужчина. В молодости все время беременной была, она же шестерых детей Повелителю родила, а потом уже неприлично стало скакать.
Каролина испытала настоящее удовлетворение от того, что нашлось хоть что-то, в чем она сильней султанши.
Этим надо воспользоваться! Только где и как, а главное – зачем? Пока не знала, но знала, что непременно воспользуется.
