— Ты что? — удивился сапожник.
Но финикиец уже летел по улице.
2
Трудно было бы найти более подходящее место для тайных встреч, чем заросли бузины в овраге, где Крум не раз наносил поражение Никифору. Именно туда и созвал Лалю всех финикийцев из слободки. Не пришёл только Раду́л Вла́хче, который гонял мяч с Сашко. Совещание было тайным — никто не услышал и не узнал, о чём говорил в этот день вожак со своим отрядом.
— Согласны? — спросил он под конец.
— Согласны! — с горящими глазами ответили финикийцы.
— Поклянитесь, что никто не будет играть в мяч с Сашко, пока мы не закончим наше дело. А ну, повторяйте: «Клянёмся!»
— Клянёмся! — дружно ответили все.
Как только совещание закончилось, трое старших ребят побежали на вокзал к пассажирскому поезду.
Десять минут спустя шестёрка лучших рыболовов отряда уселась с удочками у реки.
Остальные девять ребят отправились вслед за своим вожаком на опытную станцию, где выращивали шелковичных червей.
Ровно в восемь часов вечера три группы отряда финикийцев снова собрались в тайном месте на дне оврага.
— Сначала, — заявил вожак, — я сообщу, что сделала наша группа. Мы пошли прямо к директору станции. Все его зовут «агроном».
— Мы его знаем, — отозвалось несколько голосов.
— Так вот, — продолжал Лалю, — я сказал ему: мы пришли, чтобы собирать листья шелковицы для червей. Мы будем работать лучше стариков, потому что лазаем по деревьям, как белки. «Смотри-ка, — засмеялся агроном, а сам на нас всё поглядывает. А ну, белки, пошли со мной!» — сказал он. Мы пошли. Работали. Вот руки-то какие.
Все сборщики листьев продемонстрировали позеленевшие, исцарапанные руки.
— Вы лучше деньги покажите, — строго отозвался один из шестёрки рыболовов.
— Вот и деньги, — ответил Лалю. — На каждого по два лева, всего восемнадцать. Посмотрим, сколько вы заработали.
— А мы, — сказал тот же рыболов, — принесли только одиннадцать левов. Продали рыбу трактирщику. Он больше не дал.
— Глаза б мои на вас не смотрели! — рассердился Лалю. — Если бы вы отнесли рыбу в кооперацию, то получили бы вдвое больше.
— Мы-то хотели, да кооперация была закрыта, а ты сказал, чтоб без денег не возвращаться.
— Ладно, ладно уж, — улыбнулся Лалю. — Всё, что завтра поймаем, продадим кооперации.
— А мы, — тихонько отозвался один из тройки, посланной на вокзал, — добыли только четыре лева. По два с двух пассажиров. Больше чемоданов ни у, кого не оказалось.
— Сколько, значит, мы собрали сегодня? — И Лалю стал подводить итоги. — Мы принесли восемнадцать, плюс четыре — будет двадцать два, да ещё одиннадцать — всего тридцать три. Так?
