Гармониста вам любить:
Заиграет при измене —
Тяжело переносить.
Студенты, высыпавшие из вагона со своими рюкзаками и чемоданчиками, с любопытством озирались по сторонам.
— О, да тут дым коромыслом! — сказал Валентин, убирая гитару за спину и сладко потягиваясь. — Веселенькое место.
— Ребята! Девочки! — засуетилась Эльвира Сергеевна. — Не расходитесь! Все стойте здесь! Нас должны встретить…
Но пока что их никто не встречал. Там, где плясали под гармошку, какая-то плотная бабенка в пестром сарафане выскочила в круг, сдернула косынку с головы и лихо пропела, косынкой помахивая, притоптывая:
Говорят, я некрасива,
Знаю, не красавица.
Кто в любови понимает,
С этим не считается.
— Семенова, — не теряя присутствия духа, распорядилась Эльвира Сергеевна. — Запишите частушки. Это же местный фольклор.
Исполнительная Семенова тут же достала блокнот и карандаш и записала обе частушки. В толпе на платформе заметили приехавших: на них посматривали на них с интересом. Гармошка всхлипнула в последний раз и замолкла. Плясуны вышли из круга, и один из них, невысокого роста белобрысый крепыш увидев студентов, картинно развел руками и пошел к ним, улыбаясь широко и открыто.
— Павел… Башков!.. — представился он, протягивая руку Валентину, который стоял к нему ближе всех, и обегая остальных приветливым добродушным взглядом. — Вы из города? Студенты?.. Мне поручили вас встретить. — Он был явно навеселе, с лица не сошло еще оживление пляски.
— Я руководитель практики, — с достоинством выдвинулась вперед Эльвира Сергеевна. — Относительно размещения вам звонили из райкома?
Парень уважительно пожал ее руку.
— Разместим, — заверил он. — Все будет путем, не беспокойтесь.
— Павел! Иди сюда! Посошок на дорожку!.. — кричали ему с другого конца платформы.
— Вы постойте минуточку — я сейчас, — торопливо сказал он, оглядываясь на своих с гармошкой. — Кореша вот провожаю… Дружка своего. Еще минуточку, а потом я отведу вас на квартиры, — сказал он, уже пятясь к своим.
Студенты остались возле сваленных в кучу рюкзаков и чемоданов.
Дважды сипло прозвучал гудок. Машинист высунулся из кабины, нетерпеливыми жестами показывая, что пора ехать обратно. Павел обернулся и успокаивающе помахал ему: «Сейчас». В толпе уже чокались гранеными стаканами, гомонили, обнимались. Гармошка снова заиграла что-то залихватски веселое, но спутала такты, оборвалась.
— Колька! — горячо упрашивал Павел, чокаясь с каким-то рыжим парнем и обнимая его за шею. — Колька, брось ты к чертям! Останься! — У тебя же деды-прадеды в Родничках чугун варили, а!.. Правду я говорю-нет?..
