— А в поисках чего вы парили? — спросила Глория, не очень заинтересованная всем этим. Научные беседы всегда нагоняли на нее скуку, но эти трое были очень важными персонами, и если уж им хотелось разговаривать о таких вещах, что ж, она послушает.
— В основном в поисках маленьких летающих существ с более низкой организацией. По вашей терминологии мои предки относились к насекомоядным. — Глория внезапно представила, как эти острые, как иголки, зубы раскусывают таракана пополам — и почувствовала тошноту. — Разумеется, мы в некоторой степени ушли вперед с тех пор, — продолжал Зискиш. Он выбрал канапе с подноса, предложенного проходящим мимо официантом, и длинными тонкими пальцами отправил бутербродик в рот. Он проделал это, не сводя с Глории глаз. В желудке у нее все перевернулось: выбранная послом закуска из икры и паштета напоминала искусно вылепленного жука.
— О Боже! — пронзительно вскрикнула Джевел, и рука ее потянулась к утыканному бриллиантами наушнику, — о Боже, приехала принцесса Фатима. Боюсь, я должна покинуть вас ненадолго. — И она унеслась, гремя браслетами.
— Однако, уважаемый генеральный секретарь, я чувствую, что отвлекаю на себя большую часть того внимания, которое должно принадлежать присутствующему здесь капитану Дугласу. Ведь как бы то ни было, это его экспедиция устранила злосчастное недоразумение между двумя нашими народами и предотвратила дальнейшую трагедию.
— Офицеры космофлота — это банальность, — возразил Дуглас. — А прибытие первого инопланетного посла — событие уникальное.
— Вы чересчур скромны, капитан, — заговорил Ранджит Синг. — После всего, что… — Но внимание Глории отвлекло иное. К ним шла Джевел, и с ней была принцесса Фатима, и одета была эта стерва совершенно так же, как и Глория, только цепочки были серебряные с аметистами. «Я убью этого прохвоста Стефана, — подумала она. — Он позволил шпионить в своем салоне. Если нас сфотографируют вместе, то завтра фотография будет на всех страницах светской хроники!» Лицо у нее пошло пятнами, как только она представила себя посмешищем сезона. Смущенная и раздосадованная, она поспешно извинилась и выскользнула из комнаты.
На террасе она стала здороваться направо и налево со знакомыми, кого, подобно ей, положение обязывало в эту ночь быть здесь. Незаметно для себя она оказалась на краю террасы рядом с каким-то бородатым типом от науки, находящимся здесь только потому, что он был на борту «Фрама». Он дымил трубкой и хотел казаться светским, когда трепался.
