Теперь Рауль не мог уехать из Парижа, оставив ее одну. Она познала потери и смерть и нуждалась в друге. Габриелла даже была готова идти в полицию и защищать Гарбаса. И если она спросит, правда ли все это, а Гарбас скажет «нет», она конечно же поверит ему. Так она никогда не освободится от него. Боже, какая неразбериха!
— Белла. — Рауль сел рядом и обнял ее. — Я объясню тебе, что делать. Тебе нужно собрать вещи, уехать со мной в Венецию и забыть обо всем случившемся.
Новый поток слез намочил его рубашку. Габриелла прорыдала:
— Но ты не хотел, чтобы я летела с тобой.
— Я прошу тебя сейчас.
— Почему сейчас, а не прошлой ночью? Вчера ты оттолкнул меня и отправил домой.
Рауль вздохнул, гладя ее по голове, и окинул комнату пустым взглядом:
— Дело не в тебе, Белла. Вчера мне вспомнились вещи, о которых я мечтаю забыть. И я рассердился, не подумав о твоих чувствах. Но я не могу оставить тебя одну в Париже, когда Умберто умер, а твой друг в тюрьме.
Она качнула головой:
— Но…
Он приподнял пальцами ее подбородок, чтобы посмотреть в глаза:
— Тебе необходимо уехать. Почему бы не воспользоваться возможностью? Когда ты в последний раз отдыхала?
Судя по ее растерянному взгляду, очень давно.
— Ты много лет не была в Венеции, — продолжал Рауль, заметив, что она колеблется. — У меня дом на берегу канала. Там достаточно места. Я буду работать, а ты сможешь развеяться. Вечером мы могли бы выпить вина на балконе, наблюдая, как мимо проплывают гондолы. Что ты на это скажешь?
Габриелле явно вскружили голову открывавшиеся возможности, Рауль видел это. Но она все еще сомневалась.
— Я не знаю.
— Конечно, знаешь, — твердо проговорил он. — А через пару недель, когда все уляжется, а ты придешь в себя, возвращайся в Париж и посмотри, чем ты можешь помочь другу. Скорее всего, к тому времени все прояснится.
— Ты так думаешь?
— Я в этом уверен.
Габриелла прикусила припухшую поцарапанную губу. Последствия вчерашнего стресса, догадался Рауль и приложил к губе палец:
— Ты ранишь себя. Не делай так.
Когда он убрал палец, она взглянула на него кошачьими глазами.
Это было неосмотрительно и не могло привести ни к чему хорошему, однако он не смог противиться желанию. Рауль мягко и осторожно приблизил свои губы к губам Габриеллы. Она вздрогнула от прикосновения, у нее словно земля из-под ног ушла.
«Что я делаю?» — ужаснулся он, одновременно испытывая нестерпимое удовольствие. Все в нем затрепетало, однако он был уверен, что не должен так поступать.
