Авилов был заинтригован. Вот как люди интересно живут. Совращают старух и облапошивают девчонок. Собирают компромат, чтоб шантажировать. Все за чужой счет, ловкий прилипала. Пусть Юля у него еще поживет, может, рыбка снова возьмет наживку.
Досье на Пушкина было готово и отксерокопировано. Все, что удалось, — показания торговца трубками, справка о снятых побоях. Документы, касающиеся продажи джипа, — фотоснимки долговязого с заказчиком отдельно, с Пушкиным — отдельно. Стопка результатов финансовых проверок «Римека» и копии накладных на левый товар. Подписанные собственноручно свидетельства официантов касательно несчастного случая, происшедшего 13 августа в ресторане «Старый рояль». Все стрелки этих дел указывали на одного человека. Он двинулся в сторону почты. Документы упаковали и бросили в стопку отправляемой корреспонденции. Через три дня Пушкин ее получит и позвонит по указанному телефону. Встречаться с ним с глазу на глаз Павел собирался только в одном случае — при получении денег.
Письмо № 15.
«Здравствуй, Танюша, все как будто утряслось и вошло в прежнюю колею. Лео съездил за мной в Белорецк, принес извинения в форме пальто и вернул на прежнее место работы. Больше не пугает и не насмехается. Пес все еще растет, а деньги и вещи продолжают пропадать из дому. Лео косится, но молчит. Уж не думает ли он, что это я пру его имущество?
Третьего дня приволок с почты пакет. Тому, кто его отправил, не поздоровится. Рожа у Лео была такая, что можно в ужастиках снимать. Собаке досталось по полной программе, а мне — пара издевательств. Совсем потерял лицо человек, едва от злости на стены не лез. Я подумала — хватит, пора кончать с тревожной атмосферой в доме и спросила напрямик, что случилось. Он только челюстью щелкнул, и снова давай круги делать с окурком в зубах, а кулаки в карманах сжаты до остервенения.
Вот человек — хоть бы поплакался! Павел вечно ныл, а этот только кроит страшные рожи и грозится. Привык в одиночку все решать, никто ему не нужен. Я стала за ним ходить и задавать вопросы. Дозадавалась до того, что он меня отпихнул с дороги, но не отстала. В конце концов спросил, что мне надо, а я спросила, не Павел ли Иванович послал ему свой шантаж. Почерк на оборотке показался мне знакомым.
Лео вызверился еще хуже, хотя, казалось бы, дальше некуда, и спросил: „Что такое?“ В смысле, мол, куда лезешь, дура? Я ему, не смущаясь, ответила, что если дело касается Павла, то тут я готова содействовать, чтоб тому не досталось чужого имущества. Кроме того, что я его нисколько не боюсь, я еще кое-что умею, напомнив про зажимательный платок. Он во время моей речи морщился, но я решила, что хватит ему все спускать и прямо спросила, что означает эта рожа. Лео примерно объяснил, что старается обходиться в делах без помощи женщин, ценя их невинность.
