Письмо № 12.
«Здравствуй, Танюша. Давно тебе не писала — нечем похвастать. Жизнь въехала в мрачную колею. Злодей моей жизни поправился, разгуливает уже с тросточкой. Щенок неизвестной породы вырос в волкодава, жрет непомерно, уши пол метут. На улице не могу удержать, вырывается — и ну гонять бомжей от помойки. Распакует помойку, раскидает, потом звонят из ЖЭУ — уймите чертову собаку, во дворе из-за нее грязь, дети рыдают от страха. Я замучилась кости с базара таскать.
Тетка Нюра переехала в город, в Березняки ни ногой, замуж передумала. Что делает подлец Павел Иванович, мне неизвестно и не интересуюсь, это теперь по части Лео. Пусть он отстаивает имущество и тетушкину честь. Иногда, очень редко, я встречаюсь с Костей, помнишь деревенского насильника? — такой славный оказался — мы ходим в павильон на улице Мира пить пиво. Жаль, кончился дачный сезон, встречаться негде, в павильоне становится все холоднее, и пиво не веселит. Вначале бегаешь в туалет, потом спать хочется. Мадам пропала без вести. Лео, мне кажется, по ней тоскует. Бродит, точно чего потерял. Зажимательным платком не интересуется, вечерами из дому ни ногой, телевизор смотрит и разговаривает по телефону с Катей. Это его новая симпатия взамен мадам.
Единственное хорошо — скоро приезжает на гастроли Валерий Леонтьев. И приобретенная противозаконным путем вязальная машина работает отлично. Я связала Марусе пальтишко и пришила к нему ватин, а также шапочку и варежки. Взялась за свой гардероб, но Лео меня бесит. Что ни надену — крякает, как старый пень: „Ну ты даешь, Хрюша. Еще колпак — и в цирк на арену“. Надоели мне его хаханьки, мочи нет, а другой работы не предвидится, нет больше надежды на подлеца Павла Ивановича. Что делать в этом застенке жизни, не знаю. Может, соблазнить Лео? Да отправит на панель или воровать, я уж его представляю, что это за птица. А ведь хочется всерьез, по-настоящему, как было с Павлом, пока он не обернулся подлецом. Как так люди перелицовываются, то туда, то сюда, уму недостижимо!
Вчера стряпала пельмени, потому что приходила в гости Катя, а Лео самолично изволил мне помогать, сочни раскатывал и шутки шутил. Я даже слегка пококетничала. Вот может же, если захочет, быть человеком. Катя славная девушка, не надменная, вся взъерошенная, как птичка. Пришла с гитарой и пела старинные песни. Ой, как поет, как Елена Камбурова, сразу задумаешься и не можешь в себя прийти. Она влюблена в Лео и, когда уходила, поцеловала ему руку, как господину. Подлец смутился. За что его женщины любят, не пойму, он бесчеловечный, уж я-то на своей шкуре попробовала. Один раз чуть пальцы мне не переломал за свои документы. Он только с виду галантерейный, а внутри — гестапо. Избить ногами собаку — ни разу не задумается, это ему нормально.
