Возле «Старого рояля» Авилов увидел машину «скорой помощи», она уже отъезжала, скудные зеваки нехотя разбрелись по сторонам, не утолив любопытства. К нему бросилась заплаканная Катя.
— Саша, Хрипуна увезли, сказали, в ожоговое.
— Что случилось?
— Я не видела. Никто не видел. Звук какой-то был, вроде щелчка, я стояла спиной, не особенно обратила внимание. Потом он закричал, закрылся руками и повалился. Сережа вызвал «скорую». Ему изуродовало лицо. Видишь, как мучился, пальму разорвал в куски.
— А что, никого не было поблизости?
— Были, но смотались. Умные все, зачем это надо, показания какие-то давать.
— А это что? — Он подошел к столику и подобрал с пола едва заметный осколок. — Милиция была?
— Была, тоже подбирали… Это? Не знаю. Подожди, я замету землю из горшка.
— Зато я знаю. — Он положил в карман осколок и принялся искать другие. И нашел еще несколько штук в разных углах. Походил, руки в карманах, по пустому кафе с раскиданной землей и кусками пальмы.
— Катя, а выступления у вас бывают? Ну, у вашего хора?
— Это не хор, а ансамбль, нас всего двенадцать. Бывают, а что?
— Возьми меня послушать. Я хочу старинной музыки на мертвом языке. Ну, ты меня понимаешь…
— Понимаю. — Катя снова всхлипнула.
Появился Сережа и кивнул ему, давая понять, что есть информация.
— Кажется, — Сережа секунду подумал, — я краем глаза видел вспышку. Как будто небольшой взрыв со вспышкой.
Авилов вынул из кармана и показал ему осколки, собранные на полу. Сережа опять немного подумал.
— Мундштук от трубки?
— У-гу. Не знаешь, где продают трубочный табак?
— Такой магазин один, у трамвайного парка.
— Будь добр, позвони брату-один, вот телефон автомастерской, он должен быть там, вот, на всякий случай, мобильный. Скажешь, что Хрипун в первой городской, в ожоговом.
В дверях вдруг возник Гонец. Вид у него был, как у запойного, помятый и опухший, со следами бесплодных попыток привести себя в порядок. На груди майки, в самом центре, красовалось пятно.
— Что такое? — разозлился Авилов. — Кетчуп пил? За опохмелом?
— Какой там. Не до того. У меня к тебе разговор.
— Не сейчас. Сейчас поедешь со мной в трампарк. Хрипуна изувечили.
Гонец, долговязый молодец с гниловатыми зубами, присвистнул.
