Интересно, тот мужик о чём думал? Самому Арвиэлю, наблюдавшему, как рыжая калит на костре свой стилет, в голову лезла всякая ерунда. Он прислушивался изо всех сил, но оттуда, куда увели Эртана, помимо лесных шумов слышалось только «бу-бу-бу». То ли с орком просто разговаривали, то ли…
Сцепив зубы, аватар в отчаянии мотнул головой, треснувшись затылком о дерево.
— Решил сделать работу вместо меня? — не оборачиваясь к Арвиэлю, тихо спросила рыжая. Лезвие уже накалилось докрасна, но почему-то Дина медлила. Может, пожалела, как ту рыбу?
— Эртан не найдёт обратную дорогу. Вы ничего от него не добьётесь.
— Я знаю. Орки только на открытой местности хорошо ориентируются, лес — твоя вотчина.
— Ты тоже на четверть эльфийка, почему ж сама не можешь?
За выходку Сухарь здорово приложил эльфа по голове, но даже сквозь звон в ушах парень сумел разобрать, что ещё в начале первозвона один из шайки провалился под лёд, прихватив с собой карту. С тех пор бандиты плутали между болотами и Сумеречьем.
— У меня другие таланты, а этот по наследству не достался.
— Ты что же, карту не запомнила?
— Запомнила. Но она была старая, довоенная, и половины поселений на ней нет. Нарвались на одно, хотели новой картой разжиться да еды раздобыть. Ещё двоих потеряли. Вы нас выведите тем путём, каким пришли сюда, и мы разойдёмся. Никто не умрёт.
— Нет.
Стилет вот-вот начал бы плавиться, и рыжая подсела к Арвиэлю. Он знал, после войны, помимо основного занятия, банда Зверя успешно истребляла шайки расистов и тёмных колдунов, и отвращения к девчонке не испытывал. Как и она к нему. Но всё равно они оставались стражником и преступницей. А могло б по-другому сложиться, например синеглазая подавальщица поднесла бы аватару кружку пива и миску солёных орешков…
— Я не хочу делать тебе больно, — судя по голосу, рыжая представляла нечто в том же духе, расстёгивая рубашку Арвиэля.
— И не делай.
— Ты выведешь нас отсюда?
— Нет.
— Арвиэль, мы не пойдём в твой город. Я могу пообещать это за Зверя.
— Вы в другие пойдёте. Сколотите банду и будете, как раньше, грабить, мучить, убивать.
— Каждый зарабатывает на жизнь, как может.
— Ну, так шла бы в швеи или в прачки, а Зверь лес валил бы. Не на каторге, а добровольно, за деньги.
— Уже слишком поздно что-то менять.
— Для него — да, для тебя — нет. Я могу сказать, что ты была заложницей Зверя, и мне поверят. Найдёшь себе работу, дом отстроишь. Будешь жить, как нормальные люди…
Невинные слова Арвиэля у рыжей вдруг вызвали неожиданную ярость. Бледное лицо её окаменело. Пальцы — тонкие, но сильные — впились ногтями в шею пленника.
