Она отстранилась и, поставив перед ним другую тарелку, указала на лазань.
— Приканчивай.
Себе она налила вина.
— У тебя есть адвокат? Что он говорит?
Роб сгорбил плечи.
— Что он может сказать? Пустомеля. К тому же еще не видел дела. Меня будет судить королевский суд. Больше мне ничего не известно.
— Может, мне поговорить с твоим адвокатом?
Роб недоверчиво уставился на нее. А убедившись, что она не насмехается, улыбнулся. До сих пор Джесс не видела, как он улыбается. Она против воли почувствовала восхищение — и не только. И вдруг заметила, что Роб точно так же оценивающе смотрит на нее. Она застыдилась и поднесла ладонь к лицу:
— Не стоит, — тихо ответил Роб. — Но спасибо за предложение.
Они одновременно поднялись, чтобы отнести посуду в мойку. Однако на этот раз двигались крайне осторожно, избегая столкновений.
— Идем в гостиную, — предложила Джесс. Она не затопила камин, и в комнате было холодно, неуютно.
— Можно? — спросил Роб, указывая на камин. Минутой позже в топке весело заплясали желтые огоньки. На них уныло пялился единственным глазом невключенный телевизор.
— Сейчас идет «Рождественская ночь со звездами экрана», — пробормотал Роб.
— Может, лучше просто посидим, потолкуем? — возразила Джесс. Она еще не задернула шторы, и с улицы они должны были смотреться как мать и сын, вместе встречающие Рождество.
Роб как будто прочитал ее мысли — встал и задернул шторы. Джесс неожиданно всхлипнула.
— Господи, почему с нами нет Дэнни?
Роб взял ее за руку.
— Я понимаю, что вы чувствуете. Но его не вернуть.
— Расскажи мне правду.
— Все, что хотите.
— Кто все-таки набросился на девушку — Дэнни или ты?
Роб молчал.
— Дэнни, да? Но зачем?
— Так уж он был устроен: если что-нибудь приспичит, вынь да положь! Любил добиваться своего во что бы то ни стало.
Да. Он привык добиваться своего — будь то ее внимание, или игра в монопольку, или игрушка Бетт…
Она заботилась о Бетт, но была с ней строга. Зато Дэнни получал от нее все, что хотел.
Напрасно она доискивалась правды!
— А что сделал ты?
Роб смущенно пожал плечами.
— Кэт ужасно расстроилась, а ее подруга начала кричать. Я понял: нужно сматывать удочки.
— Почему?
— У меня уже был привод в полицию.
— За что?
Он рассказал ей о Свином Рыле и обидной кличке.
— Понятно, — задумчиво произнесла Джесс. — Хотя и не совсем. Расскажи подробнее — если, конечно, ты не против.
Он был не против.
— Моя мать умерла, а отец сбежал. Когда мне стукнуло тринадцать, меня определили в семейный детский дом к людям по фамилии Пурс
