Посидев с полчаса, Богдан поднялся, попрощался с каждым и пошел было к выходу, но у самой двери сызнова повернулся к сотрудникам и, долю мгновения поколебавшись, — не слишком ли как на театре окажется? — поклонился всем земно.
Тем временем подошли отряженные владыкою помощники; они смиренно ожидали Богдана у врат больничного покоя. Пятеро крепких, рослых преждерожденных окружили его и испросили наставлений. Одного Богдан с удивлением узнал – то оказался случайно памятный ему победитель трехлетней давности межулусных молодежных соревнований по мужским боевым единоборствам; Фирузе, когда хватало на то досуга, сама была не своя от спортивных телепередач такого рода, и Богдан, изредка присаживаясь с нею рядом, запомнил молодого крепыша Арсена, оказавшегося лучшим в выступлениях последователей древней русской школы «смертельной животухи». А вот поди ж ты – теперь и он тут, и звать Арсением.
Из объяснений скупых на слова парней Богдан понял, что и остальные – бойцы хоть куда. Один в осназе служил, еще один – наставником по рукопашному бою в разведывательной школе, двое громилами прежде были в преступных сообществах… И вот все на светлом острове встретились.
Все вшестером они двинулись к чаще, в коей Богдану посчастливилось обнаружить ловушку. Путь был неблизкий, но мужчины почти не говорили меж собой, больше молчали: послушники – народ суровый и сдержанный, сами болтать не приучены, а уж первыми затевать трескотню с тем, кому они вверены, — и подавно. Богдан же волновался, спешил и ни о чем думать не мог, кроме как прийти поскорей.
Уговорились, дойдя до ловушки, разделиться; трое – старшим средь них, как человека, к начальствованию свычного, Богдан назначил бывшего наставника разведшколы – уйдут обратно, оставив в засаде Богдана с Арсением и осназовцем Борисом, и вернутся на смену после вечернего шестопсалмия. Дальше видно будет.
Богдан уверен был, что преступник должен часто обходить свои ловушки – в том, что ловушка не одна, он не сомневался – иначе весь этот злой умысел, в чем бы ни заключалась суть его, терял смысл: не ровен час, наткнется кто – вот как Богдан наткнулся; не ровен час, лисичка покалечится и кричать начнет жалобно, тогда уж почти наверняка кто-нибудь услышит и подойдет. Словом, нельзя злодею капканы оставлять без присмотра надолго. Никак нельзя.
Они спешили, но опоздали.
Шагов за тридцать до памятного места Богдану показалось, что сквозь налетающий привольными, размашистыми волнами шум листвы он слышит прерывистый то ли плач, то ли стон… словно ребенок хныкал – не взахлеб, как подчас рыдают дети лишь для того, чтоб разжалобить родителей и настоять на своем – но тихо, покорно и безнадежно, словно бы в одиночестве.
