, чтобы выколачивать королевские налоги и никому не давать жизни, ни свободным, ни рабам.
Видя, как бесчинствуют солдаты, Криспус не мог сдержаться. Много лет назад ему пришлось бороться за свою свободу, теперь он будет бороться за свободу Бостона. Или, по меньшей мере, он вернет «ракам» то, что уже задолжали им бостонцы.
Он не подбивал своих товарищей пятого марта идти за ним. Каждый присоединялся по собственной воле.
Лучший пример тому — канатчик Сэм Грей. Когда толпа подходила к Кинг-стрит, Грей сказал Криспусу, что три дня назад на канатный двор, где работал Грей, пришел солдат и потребовал, чтобы его приняли на работу.
— Ты и впрямь работать собираешься? — спросил его Грей.
— Я же сказал, что буду, ты что, не слышал? — рявкнул солдат.
— Тогда иди почисть мой нужник, — сказал Грей и повернулся к бухте каната, которую только что кончил сучить.
Обозленный «красный мундир» ушел, но вернулся с кучей других «раков». Солдаты полезли драться, но ребята на канатном дворе отделали их по первое число, хотя некоторые «раки» были с тесаками.
Выслушав Грея, Криспус похлопал его по спине, и они пошли со всеми, потрясая дубинками.
«Да, мистер Джон Адамо, — думает Криспус, — у некоторых из нас в ту ночь были палки. Но у англичан-то были мушкеты. Так какое оружие будет пострашнее?»
— Эй, вы, проклятые «раки», — кричала толпа и кидала в солдат камнями и ледышками. — Выходите без мушкетов, и тогда мы — с вами.
В темноте Криспус рванулся вперед, чтобы схватиться за дуло мушкета, но солдат вскинул ружье и ткнул ему в руку штыком. Криспус отпрянул назад, с удивлением глядя на раненую ладонь…
И в тот же момент грудь его разорвала жаркая боль, такая сильная, что он упал на колени. В испуге его товарищи бросились бежать и сбили Криспуса на землю, опрокинув на спину. Мимо с широко разинутым ртом, шатаясь, промелькнул Сэм Мэверик.
Боль накатывала штормовыми волнами, и была такой невыносимой, что Криспус не мог даже крикнуть. Потом пучина боли поглотила его. И на этом все кончилось.
«Вот правда о той ночи, мистер Адамс. Если вы все еще считаете, что я — причина случившегося, то можете поцеловать меня в зад».
Криспус снова открывает книгу и читает о том, как умер человек по имени Джеймс Колдуэлл, которого он не знал, и о других людях, которые умерли позже. Он читает, и постепенно стихает гнев, становится просто безумно грустно.
Если он поступил правильно в Бостоне, тогда почему он несет наказание? Почему после смерти он должен снова и снова умирать?
