— А я уж было подумал, что вы спустились с небес прямо на тротуар и потому никого в этих местах не знаете. Ведь не бывает, чтобы девушка с такой внешностью вела жизнь затворницы.
— Я принимаю ваши слова за комплимент, — сказала Жоржетта, улыбаясь, — но все дело в том, что…
Она помедлила, и ее спутник сразу насторожился. Без сомнения, его любопытство было возбуждено.
— …что мы до сих пор не бывали в этом городке. Отец недавно капитаном на «Вильяметте», а раньше мы жили в Колумбии.
— Ах вот как! — Пирс увлек Жоржетту за собой через заливной луг к дороге. — Знаете, мисс Пакуин, я проголодался. Нельзя ли где-нибудь перекусить? Я припоминаю, что видел, как две приятные леди продавали домашние пироги. Обожаю яблочный! Хотите, съедим один пополам?
— Пополам? Целый пирог? Если я позволю себе такое, мисс Причард перевернется в гробу!
— Можно узнать, кто такая эта мисс Причард?
— Отчего же нет, хотя вам вряд ли будет интересно. Это всего лишь старая дева, совершенно лишенная чувства юмора. Господь, должно быть, сотворил ее и послал в этот Мир в час глубокого уныния. Она обучала меня манерам в пансионе в Сент-Луисе.
— Значит, вы изведали всю «прелесть» жизни в пансионе, вдали от семьи! Представьте, я тоже прошел через это в колледже для мальчиков из хороших семей, неподалеку от Филадельфии. Там я и приохотился к пирогам.
Скажите на милость, подумала Жоржетта. У него богатая фантазия. Думает, должно быть, что перед ним легковерная простушка. Если бы он и в самом деле был из хорошей семьи и его отослали в колледж, он бы знал, как там кормят. Уж точно не пирогами. Жоржетта иронично приподняла бровь — шедевр мимики, за который даже мисс Причард поставила бы ей наивысшую оценку.
— Я лишь хотел сказать, мне тогда так недоставало пирогов, что я поклялся никогда не проходить мимо них, не отведав, — пояснил Кингстон со смешком и погладил ее руку, лежавшую у него на локте. — Итак, мисс Пакуин? Вы готовы утереть нос всем, кто пытался лишить нас в детстве самых невинных удовольствий?
— Почему бы и нет!
Жоржетта засмеялась, чувствуя, что рыбка крепко сидит на крючке и можно сколь угодно долго забавляться с ней. Этот тип, конечно, уверен, что уложит ее в постель до заката!
Прошло совсем немного времени, а они уже удобно устроились на обтесанном бревне. В руках у них были чашки с кофе, а на бревне стояли тарелки, на которых лежали половинки пирога с черной смородиной, щедро сдобренные домашними сливками. Над ними распростерло редкие ветви кизиловое дерево. Повсюду на траве расположились такие же парочки. Кавалеры, как правило, были в соломенных шляпах, украшенных праздничными ленточками, а дамы щеголяли в ситцевых или муслиновых платьях. Лишь изредка слышались короткие реплики, словно парочкам нечего было сказать друг другу. Жоржетта и ее спутник, напротив, болтали без умолку, не забывая при этом отдавать должное угощению. Пирог был превосходен, да и настроение под стать угощению. Девушка прекрасно понимала, что, как и она, Кингстон полон надежд, только совсем иного толка. «Довольное выражение моего лица сохранится куда дольше, чем его», — подумалось ей. Она дорого дала бы, чтобы прямо объявить, что празднует сейчас его поражение. Наверняка он поставил все, что имел, на своего жеребца, и это значит, что, проиграв забег, лишится всего. А кроме прочего, потеряет и красотку, которая пленила его воображение и разожгла низменные инстинкты. И вот тогда он наконец отчасти познает то, что чувствуют жертвы таких, как он, беспринципных, бесчестных шулеров!
