Люк знал, что танец с ней вчера вечером был ошибкой. Тогда это, казалось, ничего не значило: Джордж пригласил на танец Эмму Грей, женщину, которая присоединилась к каравану вместе со своим отцом в Каунсил-Блафс, а Молли, сидевшая рядом с Эммой, встала и танцующей походкой подошла к Люку. Один танец, потом другой, — она смешила его и заставила на несколько минут забыть о его проблемах.
Но Молли нужно было больше, чем партнер на один танец. Он прочитал это по ее глазам, когда сказал, что ему пора уходить. И теперь, с приходом нового дня, он увидел в этих голубых глазах приглашение, которое выдавало истинные намерения девушки.
— Доброе утро, — сказал он, переворачивая вилкой бекон в сковороде.
— Я надеялась пригласить вас на завтрак, — нежно сказала Молли. — Мама готовит оладьи, а моя невестка Карлин поджаривает картофель. Я сказала, что приготовлю бекон, если смогу найти компанию.
— Не сегодня, Молли, — сказал Люк, когда Джордж вышел из своей палатки. — Так медведь все-таки вылез из своей берлоги? — окликнул он друга.
В ответ Джордж засмеялся.
— Такие танцы не для моих старых костей, Люк. Я удивлен, что ты не свалился, протанцевав так долго на пару с этой девчонкой!
Молли подвинулась к Люку и взяла его за руку.
— Я бы всю ночь танцевала с Люком даже медленные танцы, если бы он захотел.
— Послушай, Молли, — сказал Люк, — спасибо за приглашение, но я не присоединюсь к вам за завтраком.
— А завтра? — спросила она.
Он покачал головой. Было очень глупо с его стороны танцевать с ней.
— Я не понимаю, — тихо сказала Молли, — Вчера вечером…
— Вчера вечером я танцевал с тобой. Извини, если я дал тебе повод думать, что это может иметь продолжение.
Глаза девушки наполнились слезами.
— Тебе нужно поискать парня своего возраста — холостого молодого мужчину, с которым у тебя может быть будущее, — сказал Люк.
Молли Смитерс заморгала часто-часто.
— А разве вы не свободны? — спросила она. Мысленным взором он видел Пармелию и Джона так же отчетливо, как если бы они стояли в двух футах от него. Пармелия держала сынишку на руках, и его живые голубые глазенки сияли. Глазенки мальчика, который был вылитым портретом папочки… Он оставил их слишком далеко, за тысячи миль от этого места.
— Я сказал то, что должен был сказать, — спокойно ответил Люк. Он повернулся и пошел прочь, чувствуя, что сердце его жжет безжалостный огонь.
Слова Маркуса все еще звучали в ушах Шарлотты, но она старалась сосредоточиться на том, что она делала. Она пыталась подлечить Джейка, быка мистера и миссис Блисс, у которого на плече была рана от острой детали на ярме. Пока она наносила мазь, бормоча что-то успокаивающее и позволяя своим рукам самим выполнять эту работу, Шарлотта старалась не думать о Маркусе. Но она не могла забыть…
