[4]? — расскажи мне о своем муже.
Элли в изумлении опустила ложку. За ужином Лука вел себя безукоризненно, говорил на общие темы, стараясь, чтобы она расслабилась и порадовалась каждому блюду. А сейчас он резко переключился на личные темы. Слишком личные.
Она вздохнула:
— Мне нечего рассказывать.
— Нечего? — переспросил он. — А он существует вообще? Или ты его придумала, чтобы отгонять нежеланных ухажеров?
Элли заставила себя съесть немного воздушного суфле.
— Он очень даже реален. Но я не могу описать его, потому что ничего о нем не знаю.
— Ты вышла замуж за незнакомца? — Он удивленно посмотрел на нее.
— Это был брак по расчету, в который нас заставили вступить.
— Мне кажется, подобные браки иногда бывают удачными. Если обе стороны хоть немного этого хотят.
— Возможно. — Элли не могла больше есть. — Но не в нашем случае. И я решила уйти.
— И приехать сюда, — задумчиво произнес он. — Расскажи почему.
— Потому что он… мой муж никогда бы сюда не приехал.
— А что здесь не так? — Лука нахмурился.
— Здесь нет роскоши и толп красивых и богатых людей. Но я люблю это место.
— Ты проводишь много времени на пляже?
— Нет. Просто когда я одна на пустом пляже — я свободна.
— Вот что я увидел тем утром! Танец свободы?
— Я не знаю. — Элли резко отодвинула стул и взяла сумку. — В любом случае мне надо идти.
— Ты не хочешь кофе? Может, вина?
— Нет, спасибо. Это был чудесный вечер. Если вы меня извините, синьор…
— Почему не Лука? — Он тоже встал из-за стола. — Спокойной ночи, Хелен. Желаю приятных снов. И жду нашей встречи на пляже.
— Меня может не быть там. У меня есть дела.
— Поко и я сильно разочаруемся. — Он обошел стол и поднес к губам ее руку. — И поскольку я знаю, что ты замужем, чего тебе бояться?
«А это, — подумала Элли, слабо улыбаясь, — вопрос на миллион долларов».
Она лежала в темноте, уставившись в потолок. В голове повторялись фразы, которые они произнесли за вечер, перед глазами стоял его образ в пугающих подробностях: поворот головы, длинные ресницы, форма рта.
Все ее тело дрожало, грудь напряглась под тонкой тканью рубашки, внизу живота разгорался огонь…
«Боже, это так неправильно, — говорила она себе, зарывая горящее лицо в подушки. — Неправильно и безумно. Я не узнаю себя, не знаю, что делаю. У меня столько причин, чтобы не думать о нем. И то, что я все еще замужем, — последняя в этом списке».
— Лука, — шептала она, — Лука, почему я встретила тебя сейчас? Почему не раньше, когда все было по-другому? Когда я была другая?
