Эдэле. Фрау Кюн. Эдельтраут Кюн.
Мы ещё не знакомы. Мне тоже нравится Грёнемайер. Это единственный человек в немецкой музыке, которого я могу слушать. Его «Бохум» чем-то напоминает мне «Группу крови». У него здесь статус сродни Гребенщикова. Но Борис его на голову выше.
Почти весь день я провожу в холле или комнате для игр, слушая музыку, либо читая. Наушники все время на голове, чтобы никто не приставал. Раньше от наушников у меня часто болели уши. Теперь в состоянии максимальной расслабленности я их даже не чувствую.
Одна русская сестра спрашивает меня: почему я такой замкнутый? Я отвечаю, что пока нет желания общаться с людьми, которых я не знаю, да и знать толком не хочу. И к тому же болтать часами о погоде, как это происходит с некоторыми пациентами, я не в состоянии. Не умею и не люблю. Мне нужен лишь покой.
Сестра: Но врачи видят это иначе…
Господи, да плевать на врачей!
Я: Мне всё равно здесь придётся отсидеть шесть недель, как бы я себя не вёл…
Сестра: А Вам могут и продлить…
Я (в шутку): Тогда я сбегу…
Сестра (серьёзно): А отсюда не сбежать…
Сижу в комнате отдыха, слушаю музыку, смотрю на стену. Подходит эта Эдельтраут в наушниках. Проводит рукой у меня перед лицом.
Я (не отводя взгляда от стены): Я ещё здесь…
Из-за музыки не слышу своего голоса. Она тоже не слышит. У неё музыка в ушах.
Краем глаза вижу, что она улыбается. Уходит прочь.
Похожа чем-то на мою мать: грубая, вежливая, раздражительная, ухоженная, много курит… На четыре года младше мамы.
Позже она подходит ко мне ещё раз и спрашивает: какую музыку я слушаю.
Я говорю: Русскую.
Она протягивает мне свой наушник. Не люблю эти вот «послушай», но что поделаешь? Я вставляю её музыку в своё ухо. Слушаю вступительные аккорды. Узнаю песню. Говорю: «Was soll das!?"
Эдельтраут: Точно! Was soll das? Ха-ха-ха!
Она просит дать послушать моей музыки.
Я отдаю ей весь свой скарб — плейер с наушниками, в которых по случаю — «Группа крови» «Кино».
Эдельтраут тут же начинает скакать под эту музыку как умалишенная, подходящее ей, кстати, слово, и пытаться повторять слова за Цоем. Всё невнятно. У неё также как и у меня нет ни слуха, ни голоса.
Я расслабленно сижу за столом. Я под лекарствами. Я ко всему безразличен. Но мне интересно наблюдать.
Эделе носится по коридору как ведьма на метле. Пролетая мимо, спрашивает, что значит «ночь».
Я: Nacht.
Она опять, прыгая и кружась, пробегает мимо кого-то позади меня и кричит ему/ей: «Notsch» — это «Nacht» по-русски. Бегает, пытается громко, но невнятно подпевать. Подбегает ко мне: Хорошая музыка! Мне очень нравится!..
