и
даже благоговение перед самим собой. Я знаю случаи, когда то, что
наш
подшефный называл "богом", помещалось в левом углу потолка, или же в
его
собственной голове, или на распятии. Но какова бы ни была природа
сложного
представления о Враге, главное следи за тем, чтобы подопечный молился
именно
своему представлению, идолу, которого он сам себе сотворил, а не Тому, Кто
сотворил его. Принуждай подшефного и к тому, чтобы он
постарательнее
исправлял и улучшал объект поклонения и постоянно думал об этом, пока
он
молится. Если когда-нибудь он достигнет ясности, если когда-нибудь
он
сознательно направит свои молитвы не "Тебе, каким я помышляю Твой Образ", но
"Тебе, единственно Сущему", нам конец. Если он отбросит все
свои
представления и образы в сторону, распознав их ничтожно
субъективную
природу, и доверится Тому, Кто невидимо, но совершенно реально
присутствует
здесь, в одной с ним комнате, Тому, Кого ему никогда не познать, тогда
как
Тот его знает,-- может случиться самое худшее. Избежать этого тебе
поможет
одно: сами люди жаждут раскрыть душу в молитве не так сильно, как
им
кажется. Но часто молитву слышат лучше, чем хочется человеку.
Твой любящий дядя Баламут.
ПИСЬМО ПЯТОЕ
Мой дорогой Гнусик!
Когда ожидаешь подробного доклада о работе, а получаешь
расплывчатые
восторги, это несколько разочаровывает. Ты пишешь, что "себя не помнишь
от
радости", потому что европейцы начали свою очередную войну. Мне ясно, что
с
тобой произошло. Ты не охвачен радостью, ты просто пьян. Читая между
строк
твоего совершенно неуравновешенного письма о бессонной ночи
пациента, я
могу судить и о твоем состоянии. За свою карьеру ты впервые вкусил
того
вина, в котором награда за все наши труды. Это вино -- тревога и
смятение
души человеческой -- ударило тебе в голову. Тебя трудно винить: мудрая
голова не венчает юные плечи. А вот впечатлили ли подопечного
мрачные
картины будущего, которые ты ему нарисовал? Ты подсказал ему
печальные
воспоминания о его счастливом прошлом, засосало у него как следует
под
ложечкой? Ты сумел сыграть на всех его тонких струнках? Что ж, это в
порядке
вещей. Но помни, Гнусик, делу -- время, а потехе -- час. Если
твое
теперешнее легкомыслие приведет к тому, что добыча выскользнет из рук, ты
вечно и тщетно будешь жаждать вина, которого сейчас отведал. Если
же с
помощью настойчивых, хладнокровных и непрестанных усилий тебе
