ты, на соблазнительской работе, не рискуете ли вы заразиться настроениями
и
воззрениями людей, среди которых вы действуете? Они, конечно, склонны
считать смерть величайшим злом, а сохранение жизни -- величайшим благом.
Но
этому ведь мы их научили. Будь осторожен, не попадись на удочку
нашей
собственной пропаганды. Я понимаю, тебе кажется странным, что твоей
главной
целью должно быть сейчас как раз то, о чем молятся возлюбленная и
мать
подопечного, -- его физическая безопасность. Но это действительно так.
Ты
должен хранить его как зеницу ока. Если он умрет сейчас, ты его
потеряешь.
Если он выживет в войну, у нас всегда есть надежда. Враг защитил его от
тебя
во время первой большой волны искушений. Но если он останется жив, само
время станет твоим союзником. Долгие, скучные, монотонные годы удач и н
еудач -- прекрасная рабочая обстановка для тебя. Видишь ли, для
этих
существ трудно быть стойкими. Непрестанные провалы:
постепенный спад любви и юношеских надежд; спокойная и
почти
безболезненная безнадежность попыток когда-нибудь преодолеть наши
искушения;
однообразие, которым мы наполняем их жизнь, наконец, невысказанная
обида,
которой мы учим их отвечать на все это, -- дают замечательную
возможность.
Если же, напротив, на средние годы придется пора процветания, наше
положение
еще сильнее. Процветание привязывает человека к миру. Он чувствует, что
"нашел в нем свое место", тогда как на самом деле это мир находит свое
место
в нем. Улучшается репутация, расширяется круг знакомых, растет
сознание
собственной значительности, возрастает груз приятной и поглощающей
работы, и
все это создает ощущение, что он дома на земле -- а именно этого мы и
хотим.
Ты, вероятно, заметил, что молодые люди умирают охотнее, чем люди
средних
лет и старые.
Дело в том, что Враг, странным образом предназначив этих животных
к
жизни вечной, не дает им чувствовать себя дома в каком-либо еще месте.
Вот
почему мы должны желать нашим подопечным долгой жизни. Семидесяти
лет
только-только и хватает для нашей трудной задачи -- отманить их души
от
Небес и крепко привязать к земле. Пока они могут чувствовать, что
молоды,
они всегда витают в облаках. Даже если мы ухитряемся держать их в
неведении
о вере, бесчисленные ветры фантазии и музыки, картин и поэзии, лицо
красивой
девушки, пение птицы или синева неба рассеивают все, что мы
пытаемся
построить. Они не хотят связывать себя мирским успехом,
