— Где вы познакомились с ним?
— В Ницце на съемках.
— А раньше слышали о нем?
— Как о профессионале.
— Вы тогда же и стали его любовницей?
— Да. — Она помолчала, сделав жест, означавший, видимо: такая уж была судьба… — Он был необыкновенно обаятелен, комиссар. А его манера ухаживать позволяла ощутить себя и очень умной и замечательно красивой. Ну, просто королевой. В таких условиях трудно сопротивляться. — Она засмеялась, и смех ее был светлым, каким-то радостным. — Да я и не понимаю, почему, будучи совершенно свободной, я должна была сопротивляться! Он мне понравился, я и уступила. Даже не без энтузиазма. Со мной вообще случаются такие неожиданности.
— Сколько времени продолжались съемки?
— Месяц.
— А потом вы снова встретились в Париже?
— Да.
— Вы жили у него?
— Нет, но регулярно там бывала.
— С какого момента между вами начались трения?
— С конца второго месяца, когда я объявила ему, что беременна.
— Его реакция?
— Тут же предложил отправиться в Лондон в известную ему специализированную клинику.
— И вы отказались?
— Категорически!
— Как он отнесся к вашему отказу?
Янник поморщилась.
— Плохо… Выяснилось, что я проститутка, которая хочет прибрать его к рукам.
Тьебо заглянул ей в глаза.
— А вам не хотелось стать его женой?
— Ох, комиссар, если б я ответила «нет», — соврала бы! Как я была в него влюблена! Но, честное слово, я ничего не замышляла заранее!
Янник не мигая смотрела комиссару в лицо своими большими серо-голубыми миндалевидными глазами. Не похоже, что лжет…
— Вы это ему сказали?
— Конечно.
— И он не поверил?
— Естественно.
— Как он вел себя после этой сцены?
Она пожала плечами.
— Заверил меня, что, коли я уж так хочу сохранить ребенка, он сумеет взять на себя ответственность в нужный момент. А через два месяца, ничего мне не сказав, уехал в Японию. И вернулся за три месяца до моих родов. Мы встретились, я была — как слон… Шарль стал объяснять мне, как долго он думал…
— О чем?
Она посмотрела на комиссара с явной насмешкой.
— Как о чем? Япония открыла ему, что в Ницце я не была девственницей и что я переспала с ним спустя всего лишь сорок восемь часов после знакомства… Еще ему открылось, что никто не может доказать, что в Париже я хранила ему верность, а следовательно — у него сильные подозрения, что будущий ребенок — не его!
— И потому он его и знать не желает, так?
— Так.
— Но, тем не менее, он ведь согласился полностью или частично содержать ребенка?
Янник расхохоталась.
— Да что вы, комиссар! Он ведь считал себя великим логиком! А финансовое участие подразумевало бы, что он, пусть не явно, но признает ребенка своим… Нет, он сделал по-другому. Так, чтобы и волки сыты, и овцы целы: он так или иначе всегда помогал мне с работой. Я ни разу не сидела в простое, без картины. Это и была материальная ответственность в его стиле.
