СТАРИК. Я хочу… Скажите, пожалуйста… Забыл.
ГОЛОС. Что вы забыли?
СТАРИК. Что хотел спросить. Вылетело… Бог ты мой, какая мука с памятью!
ГОЛОС. Подождите, запускаем слово «бог».
СТАРИК. Не запускайте. То же самое, что «черт», восклицание… Слушайте, надо подождать внучку. Все разъехались, я один в квартире. Хотели временно поселить тут со мной медсестру, я не согласился. А Таня бывает каждый День раза по два. Утром забегала и теперь придет минут через сорок.
ГОЛОС. Нет, нет. Извините, но это невозможно. Вариант с внучкой даже не стоит обсуждать. Спрашивайте нас, а потом начнем мы.
СТАРИК. Ладно… Скажите, вы сейчас далеко, на Млечном Пути, да? Но как же мы разговариваем? Я читал, даже свет оттуда идет десять тысяч лет или сто. Между вопросом и ответом должен получаться длиннейший перерыв, пока это пропутешествует туда и обратно. Но быстрее света ничего нет — так говорит теория.
ГОЛОС. Какая — теория относительности?
СТАРИК. Да.
ГОЛОС. А природа?… Природа ведь еще по этому поводу не высказывалась.
СТАРИК. Как вы сказали?… А-а, понял… Совершенно не знаю, о чем спрашивать… Чем вы там занимаетесь, в будущем? Как вообще живете?
ГОЛОС. Удивительно. Только вам трудно это себе представить… Промышленность у нас введена в замкнутые циклы, она почти не отличается от природы, гармонизирована с ней, и то, что в основном нужно людям, как бы растет, не нарушая прозрачности синего воздуха, чистоты хрустальных рек. Экология производства…
СТАРИК. Экология!
ГОЛОС. Да.
СТАРИК. Ну вот, опять это слово.
ГОЛОС. Какое — «экология»?
СТАРИК. Нет, это я так. Продолжайте.
ГОЛОС. Мы неустанно расширяем свой чувственный, эмоциональный, логический опыт, исследуем материю в ее мельчайших частицах, целые миры и целые галактики. Но главный объект приложения сил — человек, его возможности, социальная жизнь. У нас необозримое разнообразие. В городах с миллиардным населением, рассеянных по кольцу цивилизации, напряженно бьется ритм искусств, ставятся смелые социальные эксперименты, борются страсти, однако тот, кому нужен покой, сосредоточение, может избрать себе безлюдный остров или материк под дальним солнцем, где тишина и слышно, как шепчет ручей под деревом… У человека нашей эпохи совсем мало вещей, он почти свободен от них, но зато в словаре миллионы слов, потому что мы воспитали новые ощущения, способности. У нас нескончаемое творчество, тысячи оттенков радости и красоты. Мы чувствуем теперь гораздо сильнее — случается, крик любви или надежды, исторгнутый одним лицом, пронзает целые звездные системы.
