– Кто-то приехал, – неохотно поднялся Алесь. – Надо идти.
– Сиди-и, – сказал Мстислав.
– Нет, брат, надо. Может дед. Тогда не похвалят.
– Деду трижды стреляли бы… Это или Раубичи, или Кроер.
– Все равно надо идти.
Когда они подходили к кругу почета, на нем, у самой террасы, бросали поводья на руки слугам два человека. Один из них, худой и жилистый, очень хмурый, был незнаком Алесю. Этот человек слезал с белой кобылки медленно, с подчёркнутой сдержанностью. Угрюмо смотрели глаза из-под косматых бровей, длинные, как вилы, усы свисали на зеленый охотничий костюм. Зато второго Алесь узнал сразу. Ни с чем нельзя было перепутать эти зеленоватые, как у рыси, глаза под бровями песочного цвета. Ни у кого не было таких цепких рук и таких кошачьих ловких движений.
Жандармский поручик Мусатов собственной персоной заглянул в Загорщину.
Передав коней слугам, оба пошли по ступенькам на террасу – один справа, второй слева, словно не желая попирать ногами одни и те же ступеньки.
Алесь заторопился. Когда дети подошли к Загорским, Клейне и Исленьеву, Мусатов уже стоял перед ними. А хмурый человек ожидал вдали, переминаясь с ноги на ногу, словно не решаясь подойти.
– Извините, мадам, – сказал Мусатов, – у меня дело к их сиятельству.
На лице Исленьева появилась страдальческая гримаса.
– Ну, что еще, – спросил он.
Чтоб не мешать вице-губернатору, пани Антонида обратилась к отцу:
– Почему же это Кроер не едет?
– Осмелюсь обратиться, мадам, – щелкнул каблуками поручик, – пан Кроер не приедет.
– Почему? – спросил отец.
– В одной из деревень пана Кроера бунт, – тихо сказал Мусатов.
– Где?
– В Пивощах.
– Из-за чего?
Поручик пожал плечами. Лицо Исленьева передернулось.
– Какие приказы вы издали? Надеюсь, никаких безобразий? Старались уговорить?
– Старались. К сожалению, не помогло. Пришлось стрелять. Есть раненые.
Румяное лицо графа побледнело.
– Знаете, чем это может кончиться?
Голос его сорвался. Надвигаясь на Мусатова, он потрясал перед его носом белыми, сухонькими старческими кулачками.
– Это черт… это черт знает что такое! Beau monde! Notabilites![42] Как вы смели приехать ко мне после такого!.. Мало было крови? Мало было виселиц?
– Успокойтесь, успокойтесь, граф, – напрасно пытался вставить слово отец.
Мусатов повернулся и пошел к ступенькам, внешне почти спокойный. И только тогда граф, глубоко вздохнув, сказал глухим голосом:
– Стойте… Возьмите с собой лекаря… Надеюсь, пан Юрий разрешит?
Отец молча склонил голову.
