Во дворе под широким навесом сарая Рустем увидел арбу, груженную плетеными корзинами, вилами, граблями и несколькими мешками сушеных фруктов. Рядом валялись хомут и постромки. Юноша поднялся в мезонин и, раздевшись, лег рядом с Мидатом. Он уже начал было засыпать, когда донесшийся из сада хруст насторожил его. Прислушавшись, Рустем понял, что это лошадь, привязанная к ореховому дереву, ест корм.
Несколько месяцев отец держал кобылку на лугу, а сегодня привел ее домой: значит, собирается в дорогу. Раньше Саледин-ага брал с собой и Фикрета. Теперь его нет. Но Рустему ничего не было сказано о том, что нужно куда-то ехать. Странно!
Шум во дворе заставил его в середине ночи снова открыть глаза. Скрипели ворота, слышались человеческие голоса. Он выглянул во двор: мать закрывала ворота, арбы под навесом уже не было.
— Мама! — крикнул Рустем. — Что случилось? Где отец?
— Уехал за горы на ярмарку.
Мать направилась в дом.
— Один уехал?
— Нет, не один.
Голова Тензиле-енге показалась в проеме лестницы у самых ног Рустема.
— С Фикретом, — прошептала она. — Фикрет будет его поджидать у табачных сараев Тарахчи-Али. А ты спи, нечего выглядывать.
Рано утром Мидат толкнул Рустема в бок:
— Арбы нет, лошади нет. Ты не знаешь, куда поехал отец?
— На ярмарку.
Мидат был обижен до слез.
— Он даже не спросил, чего мне привезти…
— Ты уже не маленький, обойдешься, — ответил Рустем и, надев чарыки, направился на чаир Джеляла.
Надсмотрщиком на плантации обычно был один из родственников хозяина. Он же и встречал рабочих. Сегодня у калитки сидел родной брат Джеляла — Абдулла.
— Куда идешь? На базар, что ли? — закричал он на Рустема. — Ты разве забыл, что на работу надо выходить с рассветом? Из заработка вычту за опоздание. Поторапливайся!
— Я пришел вовремя, — сказал Рустем и, не ускоряя шага, прошел мимо.
Батраки и батрачки, с цапками на плечах, подходившие к грядкам, показались ему сегодня особенно подавленными. Похоже, Абдулла напустился и на них.
Молодая украинка Настасья Тукаленко сидела на куче сорняка и плакала.
— Что такое? — встревожено спросил ее Рустем. — Почему вы плачете?
— Хочу на родину, а хозяин не дает заработанных денег, — ответила женщина. — Получила письмо: дом наш сгорел, сестра при смерти. Надо бы проститься с ней, а у меня денег на дорогу нет. Хозяин говорит: поедешь осенью.
— Осенью? Когда сестра уже умрет?
Сзади раздался сердитый голос Абдуллы:
— Чего стоишь как кол?! Почему не начинаешь работу?
