Как легко было бы опрокинуть ее на сиденье, впиться в ее губы, сорвать с нее бархат и шелк, сделав из них постель, и тут взять Селину — без остатка, всю! Он выдохнул воздух, который задерживал в груди, спрыгнул на землю и помог ей выйти из экипажа.
— В нашем распоряжении примерно час. Потом надо будет собираться назад, — сказал он, встретившись с Вон Телем глазами. — Немного погуляем, а потом подкрепимся в ландо.
— Если вы не против, мистер Иглтон, я пущу лошадей пастись, а сам полежу там, на склоне холма, погрею старую рану военных лет. — Вон Тель указал на высокий обрыв напротив дубовой рощи — очень удобное местечко, чтобы принимать сигналы, когда это потребуется.
— Рана, полученная на поле боя? — Селина измеряла на глаз и немалый рост, и внушительные объемы Вон Теля. — О Господи, как же вы были ранены?
— Дайте-ка мне вспомнить. — Вон Тель уставился в небо, темневшее с каждой секундой. — Не хотел бы огорчать благородную леди, но, сказать по правде, у меня несколько ран, полученных в нескольких войнах.
Джеймс кашлянул.
— Вы сражались против этих ужасных солдат Наполеона?
— М-м-м, они, безусловно, отвечают за мое проколотое штыком легкое. Но это меня не очень беспокоит. Хуже с тяжелым ранением в бедро, которое я заработал в морском бою против…
— Вон Тель — большой храбрец, — скороговоркой прервал слугу Джеймс. Наполеон? Сражение на море? Черт бы побрал этого фантазера! — И к тому же обладает недюжинными способностями… создавать весьма живописные картины событий прошлого.
Как-то они плыли между материковым Китаем и островом Пайпан, и на них напали пираты, хотели взять судно на абордаж. Если память Джеймсу не изменяет, нападавшие к концу схватки не досчитались несколько человек. Полученные ими раны гарантировали, что они никогда больше не захотят встретить Вон Теля. А когда последний незваный гость был, как и подобает, сброшен в море, этот храбрый воин и добропорядочный лгун стоял рядом с Джеймсом у борта корабля и хохотал во все горло, не имея на теле ни единой царапины.
— Я просто немного разомну свои израненные ноги. С вашего позволения, мистер Иглтон. — Вон Тель подчеркнуто отвесил глубокий поклон.
— Согласен. Пойдем, Селина.
Она послушно взяла его под руку, и они отправились на прогулку. Издалека донесся глухой раскат грома. Джеймс сделал вид, что ничего не слышал, и он лишь передвинул ближе к сгибу локтя ее руку, затянутую в перчатку. Воздух был совершенно неподвижен. Джеймс молчал.
